«Прекрасные похороны»
Джейми Макгвайр
Г ЛАВА 1
Т омас
Я сидел на маленьком и холодном диванчике в палате Лииз. Простейшее оформление комнат и стены, выкрашенные в коричневый и голубой цвет, больше напоминали гостиницу, чем роддом. Моя будущая жена выглядела прекрасной и довольной, держа у груди на руках крошечное свернувшееся тельце Стеллы, лежа на той же кровати, где родилась наша дочь. Впервые за последние семнадцать часов я расслабился. Мои плечи опустились, и я в ыпустил весь запас воздуха из легких. Отсутствие сна никогда не беспокоило меня , н о наблюдать, как женщина, которую я любил больше всего на свете, так сильно и так долго страдала, было тяжело.
Лииз явно была измотана. Я разглядел фиолетовые полумесяцы под ее глазами, но, несмотря на это, она была прекраснее, чем когда - либо. Я разрывался, не зная, попросить самому взять Стеллу на руки или подождать, пока она предложит.
Стелла спала на руках матери. Я смотрел, как они безмятежно обнимают друг друга, и чувствовал одновременно покой и потрясение. Стелла была новой жизнью, которую мы создали, идеальной комбинацией двух людей, которые когда - то были друг другу чужими. Теперь же у нее будут свои мысли, чувства и — ведь она наша дочка — собственное мнение. Я думал о всей ее жизни, пока она сонно посасывала грудь Лииз.
И, наконец, мое терпение лопнуло.
— Лииз, — начал я.
Будто все понимая, Стелла оторвалась от груди. Ее головка отклонилась назад, рот приоткрылся. Лииз улыбнулась и осторожно положила малышку на плечо.
— Я могу это сделать, — сказал я.
Лииз улыбнулась, поглаживая и похлопывая крошечную спинку Стеллы. Тело малышки дернулось, и еле слышная отрыжка нарушила тишину темной палаты.
Мои плечи упали. Лииз улыбнулась, слегка посмеиваясь, а затем прикоснулась губами к темным, мягким прядкам волос на голове Стеллы.
— Тебе придется когда - нибудь ее мне отдать, — тихо сказал я. Я подержал дочку всего несколько минут, прежде чем ее забрали, чтобы измерить ее рост, вес и размер ноги. После этого они вернули ее Лииз на полчаса, прежде чем забрать дочку для ее первого купания.
— Станет легче, да? Делиться ей? — Спросила Лииз, только наполовину шутя.
— Надеюсь, что нет, — сказал я с уставшей улыбкой. — Я понимаю, тебе только ее отдали, но я могу поменять ей подгузник и укачать ее.
Лииз задумалась над моими словами и затем кивнула. Вечный переговорщик.
Я встал и пересек комнату, чтобы снова подержать свою дочь у себя в руках. Пока я нес нашу дочку к ее стерильной кроватке, дыхание Лииз выровнялось. Даже в ее личном деле ФБР было указано, что она легко могла заснуть где угодно, хоть за несколько часов до рейда. Ее голова упала на бок. Лииз провалилась в небытие через секунду после того, как наконец - то согласилась отдать мне дочь.
Лииз было комфортнее, когда она все контролировала, но я знал, что она доверяла мне так же сильно, как пыталась сохранить свою независимость. Я был единственным, кому она доверяла свое сердце, особенно сейчас, когда оно жило вне ее тела в форме совершенного существа, пополнившего нашу семью. Мне потребовалось почти десять лет намеков и уговоров, чтобы она согласилась хотя бы рассмотреть мое предложение. Лииз была счастлива замужем за бюро и не собиралась ему изменять, пока не узнала о беременности Стеллой.
Стелла посмотрела на меня своими голубыми глазками, полными удивления. Она проснулась, когда я взял ее на руки, и с любопытством рассматривала мое лицо, пока я вытирал ее и надевал на нее сухой подгузник. Я старался не морщить нос и разговаривать с ней, пока пеленал ее на мягком одеяльце цвета слоновой кости. Я рассказывал ей, как рад, что она наконец - то у нас появилась. Для совершенного существа, Стелла определенно оставляла слишком много грязи.
Она вытянула шею, и я улыбнулся, убаюкивая её на руках. Мой пиджак, рубашка и галстук висели на спинке кресла. Белая майка и спортивные штаны не подходили для офиса, но заботясь о ко м - то меньше меня, я снова почувствовал себя одиннадцатилетним мальчишкой, едва способным держать в чистоте собственные дырявые джинсы и футболку.
Мне не терпелось добраться до дома, чтобы принять душ и прижаться к самым дорогим мне женщинам на планете, отращивая трехдневную щетину в серых штанах и любимой футболке Роллинг Стоунс.
Я услышал короткую потасовку в холле, а затем небольшой шум за дверью. Кто - то шептал недовольным, но уверенным голосом. Я сделал шаг, чтобы встать между Лииз и дверью, а затем повернулся, одновременно следя и за дверью, и за дочкой.
Медсестра вошла в палату, выглядя растрепанной и немного помятой.
— Все в порядке? — Спросил я, оставаясь начеку. Уголком глаза я заметил, что Лииз проснулась и была готова действовать.
— Эмм, конечно, — сказала медсестра, остановившись, когда увидела мою позу. — А здесь все в порядке?
— Что это был за шум за дверью? — Спросила Лииз.
— О, — сказала медсестра, натягивая перчатки, стоя у кровати Лииз. — Это была борьба за право попасть в вашу палату. Эти агенты снаружи очень серьезно подходят к вопросу вашей безопасности.
Лииз расслабилась, и я подошел к креслу - качалке в паре шагов от нее, слегка отодвинув одеяльце Стеллы, чтобы проверить, что дочка в порядке.
— Директор просто хочет, чтобы я как можно скорее вернулась к работе, — сказала Лииз, откинувшись на подушку.
— Этого не случится, — сказал я.
По правде говоря, если бы директору это сильно понадобилась, Лииз могла бы родить и в офисе. Мы завершали наше крупнейшее дело, а Лииз была самым проверенным переводчиком и аналитиком в К у антико. Я вел это дело в течение одиннадцати лет, то есть, больше половины времени моей работы в бюро. Мой младший брат Трэвис участвовал в нем под прикрытием, но когда все пошло наперекосяк, и начали угрожать его жене, Трэвис прикончил Бенни и часть его людей. Эбби передала нам всю имеющуюся у нее информацию на своего отца Мика , еще одну пешку Бенни, благодаря чему мы находились ближе к закрытию дела, как никогда раньше. Заместитель, и по совместительству старший сын Бенни, Анджело Карлиси, должен был сдаться, и сейчас каждый хотел, чтобы расследование поскорее завершилось.
Лииз и я провели в кабинете директора не один час, объясняя ему нашу позицию по поводу пополнения в нашей семье. Риск стал намного выше, заставляя нас как можно скорее все закончить.
— Я просто буду приносить ее на работу. Директор может менять подгузники, — подшутила Лииз.
— Ну да, он бы мог это сделать, — с ухмылкой ответил я.
Медсестре было не до смеха.
— Есть ли шанс, что агенты запомнят мое лицо и вспомнят его через час? Их досмотр утомляет.
Мы с Лииз обменялись взглядами, но ничего не ответили. Мы понимали, что ей было неудобно, но даже больше директора осознавали, что я и Лииз были ответственны за привлечение к ответственности половины семьи мафиози Лас - Вегаса. Смерть Бенни заставила всех понервничать. Мы были главными агентами ФБР по этому делу, у нас вот - вот должен был родиться ребенок, а еще и один из людей Бенни находился под стражей и готов был дать показания. Они уже пытались два раза добраться до нас, поэтому сейчас бюро пыталось предотвратить любую их попытку нам навредить. Мы были под защитой агентов ФБР с тех самых пор, как живот Лииз стал заметным.
— Стелле стоит привыкнуть к тому, что ее родители — спецагенты, — сказал я, отталкиваясь от пола пальцами ног. Кресло - качалка скользнула назад, а затем вперед, и каждое плавное движение сопровождалось тихим поскрипыванием у основания. Я вспомнил, как укачивал Трэвиса, ещё совсем маленького и в подгузниках. Его растрепанные волосы, тонкие ножки и липкий след вокруг рта — яркое свидетельство того, что заходил дедушка. Он приносил в кармане пять леденцов и всегда оставлял себе один. Дети ели конфеты, а папа лежал в пьяной отключке в своей спальне, пока я следил, чтобы мальчики не играли на дороге. Я перестал быть ребёнком, когда умерла мама.