— Мне жаль, — говорю я.
Он кивает и пожимает плечами.
— Как в сказке, да? — озвучивает мои мысли Вэл.
— Действительно, — соглашаюсь я. — Ну а ты, не злился на дедушку? Он ведь даже не знал о твоем существовании?
— А был ли у меня выбор, — отвечает он. — Хотя знаешь, нет, не злился и не злюсь. Возможно, он и знал обо мне. Его гордость не позволяла связаться с мамой.
— Это… — я не нахожу просто слов. — Ты был прав, это как итальянская трагедия. Как в кино.
— Ага, — широко улыбается Вэл. — Мало кто поверит.
— Ты никому не рассказывал?
— Не особо, — неохотно отвечает он.
— Почему же рассказал мне? Да и еще и в первую встречу. Я ведь приняла тебя за сумасшедшего.
Вэл прекращается крутиться на стуле и серьезно смотрит на меня.
— Прежде чем ответить, я кое-что спрошу. — Его глаза наливаются темной зеленью. Когда Вэл серьезен, он становится совсем другим. — Ты увлекаешься гипнозом? В смысле, как у тебя так получается?
— Что? — недоумеваю я.
— Твой взгляд … — он запинается. — Я не могу не говорить правду, когда с тобой. Ты странная.
Я смеюсь и откидываю голову на спинку стула.
— Не заливай мне, что ты посмотрел в мои глаза и выложил правду. Мы не в вампиров тут играем.
— Но это правда, — упирается он.
— Чушь, — отмахиваюсь я. — Но как бы то ни было, я рада, что ты поделился со мной?
— К вашим услугам, — игриво кланяется Вэл.
Перестав смеяться, я вглядываюсь в его лицо. Он умный, забавный и привлекательный. Но почему-то один. Вспомнив его неоднозначную реакцию на Иэна, я говорю:
— Ты был не рад, когда Иэн подошел.
Он странно смотрит, затем выдавливает улыбку.
— Я должен был визжать от радости?
— Брось, Вэл, он же просто подошел, ничего такого. Тем более, вы познакомились лично.
— Я стараюсь вбить себе все это в голову, и сама же злюсь от своих догадок. Да, он просто подошел. Ничего такого? Мы общались на вечеринке и все. Но все-таки я надеюсь, что он подошел не просто так. И эти противоречия съедают разум.
— Знаешь, сколько раз в прошлом году мы знакомились? — вырывая меня из собственных мыслей, говорит Вэл.
До меня не сразу доходит, но, когда я понимаю, что он имел в виду, почему-то стараюсь оправдать Иэна.
— Может он был пьян и не запомнил или… слушай, я не знаю. В любом случае, глупо так реагировать.
Вэл усмехается.
— Думаешь, я обижаюсь как маленький ребенок на то, что Клэй меня не запомнил? Да плевать мне на это.
Я пожимаю плечами и вытягиваю затекшие ноги.
— Вэл. — Меня озарило, и я хочу это с ним обсудить. — Не злись на Хейли, ты же знаешь ее. Она мне рассказала, что твоя девушка в прошлом году изменила тебе, и вы расстались.
Он хмурит брови и вздыхает.
— Это правда.
По голосу я не могу понять, грустит ли он по этому поводу до сих пор или смирился?
— Тебе до сих пор больно?
— Неа. — Вэл машет рукой. — Что было, то было.
— Но? — подталкиваю я.
Вэл сдается.
— Это были мои первые серьезные отношения с девушкой.
Да, наверное, это хреново. Но я с этим не сталкивалась.
— Я к чему веду, — продолжаю. — Может ты, поэтому злишься на него? То, что твоя бывшая изменила с одним его друзей-футболистов? Хейли говорила, что это был один из «Орлов».
Ноздри Вэла раздуваются, и он начинает часто дышать. И тут меня ослепляет вспышка.
— Это был он, — тихо говорю я. — Она изменила тебе с Иэном.
Судя по его взгляду, я права. Ну, ничего себе. В голове сразу строится картина, я представляю себя на месте этой девушки и… не могу винить ее. Это мерзко и подло, но… Это Иэн. Я чувствую себя сукой за такие мысли. Вэл мой друг. Хорошо, что он не слышит мои мысли, иначе возненавидел бы меня.
— В тот вечер, — говорит Вэл сухо. — Мы со Спенс столкнулись в баре, где она работает. Я попросил ее помочь мне с одним проектом, и она помогала в перерывах. Я так был благодарен. Представляешь, какая ирония? Я был со Спенс, пока ее дружок трахался с моей девушкой в раздевалке?
Охренеть! Этот кампус меня все больше удивляет. И главным образом, во всем этом бедламе, что здесь происходит, участвует Иэн Клэй.
— Спенс, конечно же, простила. Она даже у меня прощения просила. Ну а наши отношения с Лизой были разрушены.
— И где она теперь? — спрашиваю я.
— Уехала по обмену, — облегченно отвечает Вэл. — Но суть не в том, какой она сукой оказалась. Я это пережил. А в том, что у этого сукиного сына нет совести, он даже не помнит меня, то, что испортил мне первый, и без того, паршивый год. А Спенс, она…