Застонав, я уткнулась лицом в ладони.
— О чем вы? — спросил Вьятт.
Я опустила руки на колени.
— Ни о чем. Давайте просто позавтракаем.
Когда принесли мой французский тост, я уже не хотела есть, но заставляла себя.
Вьятт тут же заметил перемену в моем настроении.
— Не переживай из-за их слов, Скай. Мы с тобой знаем правду, это важнее всего.
Я подавила слезы, повернулась и посмотрела на него.
— Они скажут, что я беременна.
Вьятт улыбнулся.
— И? Мы знаем правду. Как знали правду о Чарли. Если им нечего делать, лишь болтать о тебе, то мне их жаль. У нас есть еще несколько недель, а потом мы будем в Италии, а потом — в Бейлоре. Только мы с тобой, ангел, только дождись.
Я знала, что Вьятт говорил правду, но от мысли о новых слухах мне было плохо.
Что-то ударило меня в тот миг. Вьятт был прав. Важно было, что я знала правду. Не важно, что думали и говорили остальные. Я делала выбор, позволять ли сплетням сломить меня.
Решение было простым.
Нет. Мне хватило того, как слова людей терзали меня, и с помощью любимых людей я смогла добраться до этого мига.
— Ты прав. И мне нужен только ты. Я тебя люблю, — прошептала я, склонилась и нежно поцеловала его.
Он убрал прядь волос мне за ухо. Вьятт посмотрел на меня, его глаза сияли любовью.
— Я люблю тебя, Скай. И всегда буду.
ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ
Вьятт
Скайлар была центром внимания.
В понедельник утром Дженни старалась рассказать, что Скайлар беременна, и потому мы решили пожениться. Многие игнорировали ее, но некоторые все-таки спрашивали у меня. Они, вроде, верили моим словам. Проблемой был только Джейкоб. Он не был рад новости и дал понять, что, если я наврежу Скайлар, он первым поможет ей собраться с силами.
— Тебе нужно жить дальше, — сказал я, глядя в его глаза. — Скайлар не будет твоей.
Джейкоб пронзал меня взглядом, а потом вышел из здания. Он хлопнул дверями так сильно, что мог сломать их.
— Что с ним? — спросил Митч.
— Никак не забудет Скайлар.
Митч рассмеялся и хлопнул меня по спине.
— Он потерял ее в тот миг, когда бросил, когда она нуждалась в нем сильнее всего. Но без него даже лучше.
— Сколько еще недель в школе терпеть? — спросил я, качая головой.
— Меньше трех.
Мы пошли к девочкам. Скайлар работала этой ночью в пиццерии, и я хотел подвезти ее домой.
— А что у тебя с Мишель? — спросил я.
Митч взглянул на меня.
— А что у нас?
— Не знаю. Какие у вас планы? Вы оба отправитесь в университет в Техас. Ты думал о вашем совместном будущем?
Его глаза наполнились страхом.
— Ты про… брак?
— Ее знаю. Наверное. Ты ее не любишь?
— Конечно, люблю, — выпалил он. — Сильно люблю, но не уверен, что готов так ее привязать. Откуда мне знать, что в колледже все останется прежним?
Я нахмурился и остановился.
— Что значит «останется прежним»? Ты подумываешь порвать с ней?
Он закатил глаза и повернулся ко мне.
— Нет, Вьятт. Я не подумываю о таком. Но я не готов к такому шагу. Ты уверен в своих чувствах к Скайлар, я вижу по твоим глазам.
— А ты — нет?
Митч скривился.
— Черт, я не знаю. Я люблю Мишель. С ней я счастлив, но могу думать только о словах Скипа. После старшей школы все изменится. А если я встречу в колледже кого-то другого? Или она? Я не могу представить, как люблю кого-то другого, но при этом я знал только Мишель.
Он провел ладонью по волосам и тихо выругался.
— Я звучу как ублюдок.
— Нет. Ты честен со своими чувствами. Но ты говорил с Мишель об этом?
Он покачал головой.
— Нет, я не говорю, что побегу искать другую девушку, но… я не хочу спешить с браком в восемнадцать лет. Без обид, друг.
Я поднял руки.
— Обид и нет. Я знаю сердцем, что твоя сестра — та самая. Но я встречался и занимался сексом с другими девушками, может, в этом и отличие. Ты был только с Мишель?
Скайлар подняла голову и заметила нас, стоящих и болтающих. Ее улыбка чуть увяла, она смотрела то на меня, то на Митча. Мишель говорила с Бет и оживленно размахивала руками.
— Да, я больше ни с кем не был.
Я медленно кивнул.
— Окажи мне услугу, Митч. Если чувствуешь, что нужно попробовать еще, будь честен с Мишель. Не обижай ее.
Митч сглотнул.
— Я не хочу ей навредить. Я люблю ее. Но достаточно ли?
Я хлопнул его по спине и пошел снова, а он — следом.
— Только ты знаешь ответ.
Мама стояла передо мной, слезы лились по ее лицу, папа делал фотографию за фотографией.