***
Моя сестра — лебедушка необыкновенной красоты. Красивая, сияющая, даже «хрустальная», как любит говорить Риштар. А по характеру — милая, добрая, отзывчивая, сущий ангелок. Матушка всегда гордилось ею, но не создавала между нами двумя соперничество в родительской любви — мы росли в любви и гармонии.
У Аланы необыкновенный чистый взгляд. И цвет глаз — как будто безоблачное небо — невероятно притягателен. Когда Алана смотрит на меня, мне кажется, она смотрит мне прямо в душу.
Её правильное личико обрамляли золотые локоны. Для прически ей не требовались ни дорогие заграничные шампуни и масла, ни тяжелые бигуди. Локоны сами завивались и укладывались в прическу.
Алана сама по себе — очень стройная, с прямой осанкой и правильными манерами. Только в кругу семьи она позволяет себе пошалить, пообижаться и даже сказать пару-тройку ругательных словечек, от которых у мамы при жизни розовели уши.
Она унаследовала дар матери к видению. Алана может заглядывать как и в прошлое, так и в будущее — редкие способности, но, к несчастью, в наши дни совершенно не востребованные.
Люди, видя нас, часто путались и не могли сообразить, что я всего лишь старшая сестра Аланы. Мои волосы неопределенного цвета, которые под разным освещением можно принять и за светло-русые, и за каштановые, всегда ровно струились по спине и плечам. А глаза болотного цвета, казалось, отпугивали юношей и потенциальных женихов.
По мне и не кажешь, что я грозовой маг. Обычно по внешнему виду волшебников можно сходу определить, какой стихией он повелевает. А я… невыразительная какая-то. Ни глаз, как грозовое небо, ни наэлектрезированных пушистых волос.
Риштар и Эллен более склонны к магии земли. Не самый востребованный элемент силы в нашей Империи, но что есть — то есть. Мои братья — двойняшки, и магия у них, в отличие от внешности, аналогичная друг другу. Через год им надо поступать в Академию (пятнадцать лет как-никак), после — на службу к Императору, а потом куда Судьба укажет.
Сомневаюсь, что в столице кто-нибудь помнит наш не слишком богатый и не слишком видный род Иррвэн. Да, мы владели замком — небольшим, относительно новым. Еще у моей матушки было несколько поместий, но она делила их со своей семьёй. После смерти матушки наши родственники… ну, не захотели они с нами контактировать, чопорно послали нас, назвав нищебродами и распутниками.
Никому не пожелаешь таких родственников. Но их гнев вполне понятен — матушка происходила из куда более древнего рода, а жениться на простом дворянине-алхимике для нее — зазорно. Но любовь «затмила разум», и гордая княжна Виктория, отвернувшись от своих сиятельных родственников, ушла к моему отцу.
Знаю, что жили мы не так богато и роскошно, как остальные благородные роды Империи, но зато в нашем доме всегда царили любовь и взаимопонимание.
А потом родителей не стало.
И я с сестрой и братьями оказались на дне.
Наш отец всегда учил нас не унывать и улыбаться даже тогда, когда хочется плакать. Мы и улыбались, когда недоедали завтраки, когда жались друг к другу на одной кровати зимней ночью, дабы сохранить хоть толику тепла. Мы всегда улыбались, когда хотелось плакать.
А сейчас — моё возможное замужество с Вороном — еще один повод широко улыбнуться. Ну и что, что страшный? Подумаешь, я тоже не красавица. Может быть жестоким? Может-может, но ведь работа Воронов — тяжелая, долгая и ненормированная, так что мой возможный муж будет редко появляться в поместье.
Да и, признаться честно, ради будущего моих младших братьев и сестры можно попотеть. В договоре о браке идет специальный пункт с деньгами — жених обязывается выплатить своей невесте определенную сумму. Этих денег хватит на ближайшие десять лет безоблачной жизни трёх моих воспитанников, а дальше… а дальше посмотрим.
Вообще-то Ворон, за которого я собралась выходить замуж, ищет жену не очень уж активно. Отослал несколько писем с предложением руки и сердца малоизвестным графским родам — и все они отказались. Как кажется Риштару, Ворон не особо-то и думал, куда отправлять свои «предложения». Так, например, наши бывалые столичные соседи (тоже не шибко богатые) получили письмо от Ворона… а в доме наших соседей, между прочим, только сыновья и отец.
С чего вдруг Ворону задумалось жениться — мне неизвестно. Быть может, служба обязывает или… или приказ начальства, вот. В любом случае, каким бы ни было подозрительным желание Цербера Империи найти жену, я должна согласиться.
Все провинциальные города гудели от этой новости. Всё-таки Вороны больше обитали в столице, но посплетничать о неизведанном и неизвестном хочется всем. Строились предположения, некоторые из них печатались в исключительно глупых газетах.
Думаю, если я соглашусь на предложение Ворона, то тоже попаду на страницы газет. Да и просто эта новость шокирует многих. Всё-таки Вороны — довольно закрытые имперцы, о них действительно мало что известно.
О своём выборе попытать удачу в браке я рассказала только Алане. Да, самая мелкая, но зато девочка — а нам можно посекретничать такими вещами. Риштару и Эллену скажу о своём согласии завтра: они отдохнут и воспримут информацию на ясную голову.