Тредо. Это фамилия Аммы.
— А она имела какое-то отношение к Амме?
— Конечно. Она была прапрабабушкой Аммы.
— А инициалы на медальоне? ИКУ и ЖКД? Вы знаете что-нибудь о них?
Это было рискованной ставкой. На моей памяти такого долгого момента просветления у Сестер давно не было.
— Ты смеешься над пожилой женщиной, Итан Уэйт?
— Нет, мэм.
— И.К.У. — это Итан Картер Уэйт. Он был твоим двоюродным прапрадедушкой или прапрапрадедушкой?
— Ты всегда была не в ладах с арифметикой, — перебила ее тетя Пруденс.
— В общем, он был родным братом твоего прапрапрадедушки Эллиса.
— Брата Эллиса звали Лоусоном, меня назвали в его честь.
— У Эллиса Уэйта было два брата: Итан и Лоусон. Тебя назвали в честь их обоих: Итан Лоусон Уэйт.
Я вспоминал изображение свое генеалогического древа. Я видел его много раз, если что южане и знают на зубок, так это свою родословную. Но на экземпляре, висевшем в нашей гостиной, не было никакого Итана Картера Уэйта. Похоже, я переоценил здравость рассудка тети Грейс.
Должно быть, у меня был слишком недоверчивый вид, потому что мгновенье спустя тетя Прю встала со своего кресла.
— У меня есть семейное древо Уэйтов в моей генеалогической книге. Я отслеживаю происхождение для «Сестер Конфедерации».
Сестры Конфедерации были мини-версией ДАР, но не менее пугающей, это было что-то вроде кружка по вышиванию, образовавшегося во время гражданской войны. В наши дни члены этого сообщества основную часть времени проводили за отслеживанием своих корней со времен Гражданской войны для документальных фильмов и коротких сериалов вроде «Синие и Серые».
— Вот она.
Тетя Пруденс вернулась на кухню с огромным фотоальбомом в кожаном переплете с пожелтевшими листами бумаги и старыми фотографиями, торчавшими из-под обложки. Она принялась рыться в бумаге, рассыпая листки и газетные вырезки по всему полу.
— Вы только взгляните… Бартон Фри, мой третий муж. Неправда ли, он был самым красивым из всех моих мужей? — спросила она, показывая потрепанную фотографию всем нам.
— Пруденс Джейн, не отвлекайся! Этот мальчик решил проверить нашу память, — тетя Грейс была полна ажиотажа.
— Вот оно, под генеалогическим древом Стетхэмов.
Я уставился на имена, которые я и так прекрасно знал благодаря фамильному древу, которое висело в рамочке в гостиной у меня дома. Но здесь было еще одно имя, которое отсутствовало в копии генеалогического дерева в особняке Уэйтов — Итан Картер Уэйт. Почему у Сестер другая версия? Было более чем очевидно, какой из вариантов подлинный. Доказательство этого я держал в своей руке завернутым в носовой платок стопятидесятилетней гадалки.
— А почему его нет в моем фамильном древе?
— В большинство генеалогий Юга куча вранья, но я удивлена, что он вообще вписан хоть в один экземпляр фамильного древа Уэйтов, — произнесла тетя Грейс, захлопнув альбом и взметнув тем самым в воздух облако пыли.
— Он тут только благодаря моему тщательному ведению записей, — тетя Прю горделиво улыбнулась, показывая полный комплект своих зубных протезов.
Нельзя было давать им отвлечься.
— А почему его не должно было быть в нашем генеалогическом древе, тетушка Прю?
— Потому что он дезертир.
Я не понял.
— В каком смысле — дезертир?
— О, Господи, чему вообще учат детей в этих ваших непонятных школах? — тетя Грейс сосредоточенно выуживала соленые крендельки из пачки ЧексМикс.
— Дезертиры. Солдаты Конфедерации, сбежавшие во время войны из армии Генерала Ли.
Должно быть у меня все еще был непонимающий вид, потому что тетя Прю пустилась в объяснения:
— В войну было два типа солдат конфедеративных войск: те, кто поддерживал идеи Конфедерации, и те, кто завербовался под давлением своей семьи, — тетя Прю поднялась и принялась разгуливать вдоль стола туда-сюда, как настоящий учитель истории во время лекции. — В 1865 году армия генерала Ли была довольно потрепанной в боях, оттого малочисленной и оголодавшей. Поговаривают, что мятежники потеряли веру, потому и уходили. Бежали из своих частей. Так поступил и Итан Картер Уэйт. Дезертировал.
И все три сестры синхронно опустили головы, словно позор от содеянного был слишком тяжел для них.
— Вы хотите сказать, что его стерли из генеалогического древа только потому, что он не пожелал погибнуть от голода, сражаясь в бессмысленной войне на заранее проигравшей стороне?