— Не покупай ты эти дешевые полотенца на распродажах, они плохо впитывают влагу. Купи лучше «Баунти». Впрочем, я сама тебе пришлю — здесь достаточно места для больших упаковок по двадцать восемь рулонов. Только не говори «нет»: поверь, это мне только в радость.
Джесси стояла, как оглушенная, не в силах пошевелиться — так действовала на нее Марта. И как ей только могло прийти в голову, что эту женщину можно выносить хотя бы в течение нескольких минут? Она же просто мифическое существо, как Беовульф.
Фразой «Это мне только в радость» Марта вот уже почти двадцать лет предваряла все свои жесты щедрости, нанося бесчисленные удары по самолюбию подруг. «Вероятно, она считает, что эта фраза развязывает ей руки для каких угодно действий», — подумала Джесси.
— Старина Говард, — повторила Марта. — Ты его знаешь? Я-то решила, что это какой-то мерзкий старый бомж, зашедший в теплый подъезд справить нужду.
— Я думаю, он мастурбировал и кончил как раз тебе на ногу, — тихо, но отчетливо произнесла Лисбет.
— Бр-р, надеюсь, ты ошибаешься, — пробормотала Марта. — Когда я вошла в вестибюль, он стоял ко мне спиной, держа… эту свою штуку, а потом повернулся и попал прямо в меня.
— Ну, иногда он и писает тоже, — промолвила Джесси. — В сущности, он постоянно справляет здесь нужду. Но ни у кого из жильцов это не встречает серьезных возражений: напротив, нам кажется, что он отпугивает грабителей и хулиганов.
Джесси понимала, что дразнит Марту, но ничего не могла с собой поделать: она испытывала такой же азарт, какой, вероятно, испытывает охотник во время травли медведей. Лисбет и Нина расхохотались.
Если с появлением Нины и Лисбет атмосфера в комнате потеплела, наполнившись взаимной преданностью и сердечностью, то с приходом Марты общий настрой стал напряженнее. Поведение Марты заставило других женщин сплотиться, и теперь они сгрудились возле бара в скрытом противоборстве с ней. Услышав смех подруг, Марта вздрогнула, и ее внутренний голос сказал: «Что за черт? Может, они смотрят на меня косо из зависти к моим успехам?..»
Она в очередной раз напомнила себе: не выпячивай своих достижений. Зачем раздражать других собственным совершенством? Конечно, Марта не могла скрыть свои явные преимущества — наряд, прическу, но, желая пощадить подруг, запретила себе упоминать:
1) об успешной сделке, заключенной сегодня утром;
2) о том, что стала «Риэлтером года»;
3) о предстоящем свадебном путешествии к озеру Комо.
Марта даже хотела внести соответствующие памятки в электронный органайзер, но в последний момент передумала: вряд ли ей сейчас удалось бы это сделать незаметно.
— Возможно, моча старого алкаша помогает значительно снизить рост преступности, — прыснув, предположила Лисбет. — Может, ее даже следует продавать в бутылках.
— Или в виде аэрозолей, — добавила Нина.
Они стояли втроем, тесно прижавшись друг к другу: знаменитая тройка «в действии». Интересно, скоро ли Марта поймет, что они травят ее, как медведя, и бросится на них с когтями и клыками?
— Очень смешно! Если бы он написал на вас,вы бы небось не смеялись. — Марта посмотрела на мокрую туфлю и поморщилась. — Между прочим, туфли совсем новые.
Слова Лисбет вызвали в душе Марты смятение: а ведь бомж и в самом деле… На подсознательном уровне Марта ощущала, что Лисбет права, и он действительно… кончил, но она не позволяла себе признать этот факт. И моча-то омерзительна, а уж если бы Марта согласилась, что это была… сперма, то ей бы пришлось потребовать, чтобы гнусный алкаш проверился на венерические заболевания. Впрочем, утешила она себя, зараза едва ли проникнет в организм через дорогую кожаную туфлю. И все-таки лучше остановиться на моче. День выдался тяжелый, и нужно пощадить свои нервы.
Она юркнула в ванную и, оставив дверь открытой, чтобы не выпадать из разговора, принялась лихорадочно намыливать руки.
— Подумать только — помочиться мне на туфлю! — донесся из ванной ее голос. — Мало мне забрызганных стульчаков в общественных туалетах!
— Я тоже этого не выношу, — согласилась Джесси. — Казалось бы, что тут сложного — не оставлять после себя брызги? Но некоторым даже это не под силу.
— Видишь ли, многие женщины панически боятся сесть на стульчак в общественном туалете. Они думают, что подцепят какую-нибудь заразу, и всегда приседают «орлом», — пояснила Нина.
— И часто писают мимо, — вздохнула Лисбет.
— Вот если бы все садились на стульчаки, было бы здорово, — подытожила Нина.
— Может, уже хватит разговоров о моче? — крикнула Марта. — И вообще, мне надо выпить. Да, Джесси, ты уж извини…
Глаза подруг засветились надеждой: неужели она уходит прямо сейчас?
— …«Вдову Клико» я забыла дома, а еще я не успела купить безалкогольное виноградное шампанское для Клер. — Марта выплыла из ванной и смерила критическим взглядом Лисбет, как раз пригубившую водку. — Для Клер и для тех, кто счел бы разумным воздержаться от употребления алкоголя.
Джесси бросилась ей навстречу с бокалом австралийского красного, который Марта приняла, хотя и не удержалась от комментария:
— Надеюсь, голова от этого не разболится. У меня аллергия на вина, стоящие меньше двадцати баксов за бутылку.
— Это приличное вино, — заступилась за любимый напиток Джесси. — По-настоящему оно стоит двадцатник, но мы купили его на распродаже.
— Вино чудесное, — поддержала подругу Нина, — такой насыщенный букет.
Теперь глаза Марты, слегка оттененные пепельно-коричневым карандашом, были обращены на Нину. Под пристальным взглядом Марты Нина, по обыкновению, съежилась, стараясь казаться меньше, а главное, спрятать чересчур пышную грудь. Она чувствовала, что готовится удар, но не знала, куда он будет нанесен.
— Ты вроде бы похудела, — прервала затянувшуюся паузу Марта.
— Спасибо, — сказала Нина. — А ты всегда в форме.
— Спасибо, лапуля. Но у тебя что-то не так с волосами.
Выпустив боковой залп по Нине, Марта обратила взор к Лисбет. Та еще глубже вдавилась в диван, тоже пытаясь казаться меньше.
— А ты, — начала Марта, — ты такая хорошенькая… такая вся из себя малюсенькая — прямо уменьшенная копия того, что было раньше. Да уж, — она одарила Лисбет своей фирменной улыбкой, — искусство требует жертв.
«Ну вот, — догадалась Джесси, — теперь моя очередь».
Марта прошлась по огромному помещению.
— Я смотрю, ты тут неплохо потрудилась. Молодец, стараешься. Когда выпустишь следующую книгу, сможешь наконец нанять мастеров… А пока у тебя неплохо получается сокращать расходы.
Прислонившись к обшарпанной стене, Марта оглядела все жилище наметанным глазом риэлтера.
— Но ты могла бы вернуть свои деньги, — сказала она, помолчав. — Как тебе этот райончик? Неужели привыкла к нему? И тебя ничто здесь не смущает? Не страшно возвращаться домой поздно вечером… в одиночестве?
В тот момент у Джесси возникло предчувствие: именно на этой вечеринке им наконец придется разобраться с «эффектом Марты». Это едва не случилось в прошлое Рождество, когда она оскорбила их скопом, вручив каждой подписку на экономический журнал «Современная зрелость» («Понимаю, что до пенсии вам еще далеко, но нужно ко всему готовиться заранее: уже сейчас вы можете составить финансовый план своего будущего») и сертификаты на услуги салона «Жоржетт Клингер» («Вы себе не представляете, чего можно достичь. Я готова порекомендовать вам потрясающего специалиста по липосакции»).
«О, если бы, — помечтала тогда Джесси, — существовал некий центральный сток, куда вместе со всем жиром, извлеченным в ходе липосакции, можно было бы спустить и Марту — хотя бы на сегодняшний вечер…»
— Ой, здесь кошка, — чихнув, сказала Марта. — А у меня, между прочим, аллергия. — Она посмотрела на Джесси с упреком. — Не могла бы ты запереть ее хотя бы ненадолго, чтобы у меня была возможность нормально дышать — по крайней мере, до прихода Клер? В этом ведь нет никакой трагедии, а?
Сдерживая эмоции, Джесси взяла кошку на руки (та лежала на своей любимой подушке у камина). Животное, которому уже исполнилось двадцать, жалобно мяукнуло, словно спрашивая: «Что? Что такое?»