— Очень сильная, — хором подтвердили Лисбет и Сью Кэрол.
Джесси увидела, что Нина, очевидно, сама того не замечая, принялась за торт, машинально отправляя в рот кусочек за кусочком.
— И почему мужики всегда все портят? — риторически вопрошала Нина с набитым ртом. — То ляпнут какую-нибудь пошлость, то слишком быстро ретируются. Взять хоть сегодняшнюю историю… Я, конечно, быстро пришла в себя, но…
— Да, ты ведь начала мне рассказывать, — вспомнила Джесси. — Этот мужчина, живущий в одном доме с твоей мамой… дзен-буддист, но при этом еврей, да?
— О да, любитель экзотических чаев… Дондок его зовут — по-тибетски это значит «благонамеренный», а по-нашему так просто дундук. Типичный эзотерический дундук. Представляете, велел мне три дня поститься, а потом прийти к нему во всем белом и натуральном! И чтобы, говорит, никакой синтетики. Короче, поднимаюсь я к нему — а живет он в пентхаусе, в квартире своей покойной бабушки…
— Ну и как квартира? Просторная? — заинтересовалась Марта.
— Студия, — ответила Нина. — Бабуля скончалась и оставила Дондоку квартиру, а он оформил жилище в восточном стиле: обвесил всякими китайскими и индийскими штучками. В общем, вышел ко мне этот внук-дундук… в белой набедренной повязке, больше всего похожей на большущий памперс. Понимаете, не будь я так измучена заботами о маме, я бы и носа к нему не сунула. Но я совсем очумела и потому вошла…
— И это был «ужас-ужас-ужас»? — нетерпеливо спросила Марта.
— Догадайся с трех раз! Разговаривать в таких случаях не полагается, поэтому мы только кивнули друг другу. Потом Дондок — настоящее его имя Стэн — подвел меня к футону. И только мы начали разогреваться — он сказал, что видит мою «ауру», висящую желтым облачком над головой, — как вдруг позвонили в дверь. Стэн спрашивает: «Кто там?», а в ответ: «Дезинсектора вызывали?». Тогда дундук говорит мне: «Слушай, ничего, если я его впущу, а? Я прождал целый месяц». Короче, мы занимались сексом в облаке дихлофоса.
— Ну и как? — спросила Сью Кэрол.
Нина изобразила дохлого таракана — легла на пол и задрала конечности.
— Я сдохла, — со смехом сказала она.
Она смеялась, но в ее памяти всплывали такие детали сегодняшнего свидания, о которых она ни за что бы не рассказала подругам. Боже, в какую историю она вляпалась… Нине показалось, что жертвами дезинсектора стали не только тараканы, но и ее надежды, ее фантазии. Почему два человека не могут позаниматься сексом и расстаться вежливо и достойно? Неужели мечта о взаимном уважении столь несбыточна? Как мог он так перемениться к ней, этот «золотой мужчина», поначалу околдовавший ее своей чувственностью и удививший своим «золотым лингамом»?
При виде его мужского органа Нина и впрямь не сдержала восхищенного возгласа, а ведь она давно отвыкла удивляться. Член Дондока был необычной формы, с утолщением посередине, как у экзотического фрукта. Дьявол.Нина полюбила этот лингам с первого взгляда. Ей показалось, что она обнаружила клад, набрела на редкостный тропический плод, скорее всего, запретный… А может, в каждом соитии есть хотя бы одно священное мгновение?.. Нина могла поклясться, что их обоих охватило страстное желание, когда они сбросили одежду и стояли, дивясь наготе друг друга. Признаться, она не ожидала такогоот свидания с Дондоком. Она вообще никаких иллюзий не питала и рассчитывала всего лишь на биологическую разрядку. Но Нину ждало чудо — то самое, в чем она так нуждалась: жизнь. Жизнь — вместо смерти, которая подкарауливала Нину в квартире ее матери, среди безмолвных сиделок…
«Дезинсектора вызывали?» Хорошо, пусть войдет, ведь его ждут уже целый месяц.
Итак, Дондок Маклис, адепт восточных учений, бормочущий мантры и способный видеть ауру, выказал такое понятное, обыденное желание: избавиться от тараканов. Ладно, пусть. Но если бы только это… Волшебство рассеялось очень скоро. Приглядевшись к жилищу Дондока, Нина заметила, что это довольно неопрятное холостяцкое логово, да к тому же с остатками бабушкиного интерьера. На глаза попадались то розовый пластмассовый стол, то линялые обои, то вставленная в рамку колонка «Ридерз дайджест», озаглавленная: «Смех — лучшее лекарство».
Но и неприглядным антуражем все не ограничилось. Дондок, он же Стэн, прошелся по комнате, откровенно испортив и без того отравленный воздух своего жилища. Зловоние буквально оглушило Нину. Она просто не находила слов. Что он пытался ей доказать? Дундук зашел в ванную, оставив дверь открытой, а потом не опустил крышку унитаза. По возвращении в комнату он рыгнул и сообщил Нине об имеющейся у него даме сердца, которую он, дескать, любит по-настоящему. Дама сердца тоже американка, но проживает в Шри-Ланке.
Нина вкратце обрисовала дурные манеры своего партнера, но так и не сказала подругам, что в то самое, сакральное, мгновение их соития Дондок еще и прошептал имя другой женщины, и звали ее не как-нибудь, а Тиффани. Неужели он пытался оскорбить Нину всеми возможными способами? А иначе зачем эта газовая атака вкупе со столь многочисленными мужскими промахами?
Женщины смеялись, а Джесси прислушивалась к завываниям ветра. По-видимому, обещанная «буря столетия» приближалась. В каминной трубе ревело, и языки пламени взвивались вверх, колеблемые мощным дыханием ветра. Огонь в камине плохо согревал Джесси, и она постоянно ежилась от сквозняков. Она посмотрела в окно, и у нее перехватило дыхание от страха: стекло действительнопрогибалось внутрь. Вдруг оно вылетит? Пейзаж за окном стал более четким и грозным, льдистым и сверкающим. Обмотав поясницу теплым платком, Джесси направилась к окну, чтобы проверить стекло на прочность.
Клер легко поднялась с дивана.
— Кажется, начинается настоящая буря, — сказала она. — Я, пожалуй, пойду, а то будет еще хуже.
— Сядь на место, — приказала ей Марта. — Не хватало еще, чтобы ты флебит заработала.
Из-за окна послышался не то свист, не то шипение, а потом что-то легонько забарабанило по стеклу — видимо, посыпался мокрый снег или град.
Глава пятнадцатая
ТОЛЬКО ДЕСЕРТ
В которой Марта восседает на троне, а на Нохо обрушивается «буря столетия»…
Разгневанная Марта уселась на неудобный унитаз Джесси. Она опорожняла мочевой пузырь целую вечность, избавляясь от вина, воды и прочих жидкостей, которые скопились в ее организме за день. Ну уж и денек сегодня выдался… Сперва триумфальное завершение многомиллионной сделки по триплекс-пентхаусу, потом унизительный разговор со специалистом по бесплодию, затем «сошествие» в этот дурацкий Нохо. И в довершение всего — полная катастрофа: ее жених вынужден отмечать свое сорокалетие в одиночестве за столиком на двоих в самом модном заведении города, ресторане «Зеленый омар» (и это после того, как она дважды подтвердила заказ!).
Сердце Марты бешено застучало, а на лбу выступил пот. Проклятие, как она могла забыть? Она же слизнула абрикосовую глазурь с цыпленка, будь он неладен! Должно быть, в этих абрикосах углеводов в два раза больше, чем в апельсиновом соке, вызвавшем у нее днем приступ аритмии. «Вот он, пролапс митрального клапана», — подумала Марта, оседая и едва не скатываясь с сиденья. В довершение всех бед около унитаза примостилась пушистая кошка…
Так, где таблетки? Она распахнула сумочку от «Кейт Спейд» и громко выругалась. Боже, да она совсем лишилась мозгов — забыла коробочку с таблетками дома! У Марты екнуло сердце, а в животе что-то оборвалось и стало падать, как неисправный лифт, пролетающий мимо этажей. Проклятие, она может потерять сознание, удариться головой о неровно уложенные плитки и умереть прямо здесь, в черт знает как отремонтированной конуре Джесси.
Марта заглянула в сумочку и заметила косяк, конфискованный у Сью Кэрол. Иногда, в гостях, она могла из вежливости покурить марихуаны. Некоторые друзья Дональда этим баловались. Она вспомнила о расслабляющем эффекте травки и о якобы целебных ее свойствах. «Существует же „лечебная марихуана“», — подумала Марта, оглядываясь в поисках спичек.
«Чуть-чуть травки не повредит, — убеждала она себя. — Мне же нужно стабилизировать свое состояние. Если я покурю, симптомы исчезнут, сердечный ритм замедлится и выровняется и все наладится. Я должна, должна привести себя в порядок, чего бы мне это ни стоило…»
К счастью, Марта обнаружила смятый спичечный коробок рядом с подсвечником, стоявшим возле ванны. Значит, Джесси тоже любительница совершать омовение при свечах… Марта заметила, что в подсвечник воткнут скомканный обрывок фольги, чтобы свеча лучше держалась. Может, это след романтической истории, сродни той, что случилась с Клер?
Марта никогда не занималась любовью в ванне. Дональду не нравилось, как влажные тела шлепаются друг о друга. Однажды Марта предложила заняться сексом в их позолоченной душевой кабине, но Дональд потребовал, чтобы она сперва вытерлась.
«Любовник он, конечно, старательный, — думала Марта, зажигая спичку и раскуривая косяк, — но не изобретательный». Выходит, их сексуальная жизнь будет… Затягиваясь, она закрыла глаза. Не думать, не думать о его «проблемном» пенисе — это ведь не поможет ей улучшить свое состояние.
Марта знала: она должна прийти в себя, а потом попытаться помочь подругам, если, конечно, им еще можно помочь.
Преследуя намеченную цель, она вдохнула добрую порцию отменной дури, которую Боб привез с телесъемок на Гавайях и которую Сью Кэрол похитила из его запасов перед тем, как покинуть мужа, квартиру «11 Н» и вообще положить конец их браку. «Каким бы негодяем ни был этот Боб, — подумала Марта, выпуская дым, — надо отдать ему должное — он купил отличной травы».
По-видимому, от марихуаны ее аритмия поутихла, а нервы успокоились. Более того, у нее неожиданно прояснилось в голове, и она застыла в ошеломлении, явственно осознав одну вещь, смутно беспокоившую ее весь вечер: корнуоллских цыплят было всего пять.
Марта пересчитывала и пересчитывала, но у нее каждый раз получалось: шесть гостей, пять цыплят. Значит, кто-то должен был остаться без ужина. Конечно, Нина сидит на диете, но знала ли об этом Джесси, готовя стол?
Всего пять цыплят, да еще бесконечные попытки выставить Марту за дверь. Может, против нее заговор? Неужели они интригуют за ее спиной? Она позволила этой мысли воспарить в клубах ароматного дыма.
Марта напомнила себе, что они ее лучшие подруги. И что же, все они против нее?