Для Доктора не было никакой возможности отвертеться от этого. Так что он просто пожал плечами.
— Я сказал «прости».
— «Прости»?
— Да, «прости». Что ты хочешь еще?
— Ты просишь прощения за то, что не слышал меня? За то, что закрыл меня в твоем инопланетном космическом корабле? Или за то, что ты даже не заметил, что меня не было с тобой?
Каждый раз Донна ударяла слово «прости» так, что оно звучало как самое наименее извиняющееся слово в английском языке и приобретало абсолютно новое значение, над точным смыслом которого лингвисты могли бы спорить следующие двенадцать веков.
— Я это никак не выиграю, — сказал Доктор, — так что я просто оставлю это дело в покое, хорошо?
Донна открыла рот, чтобы заговорить снова, но Доктор наклонился и положил палец на ее губы.
— Тсс, — сказал он.
Донна утихла.
И подмигнула.
— Я выиграла!
И затем одарила его фантастической и удивительной усмешкой, как она всегда делала, когда дразнила его — и он испустил вздох, который признавал, что его вновь подловили.
Это была игра. Игра, в которую два друга, которые прошли вместе через столь многое, инстинктивно играли друг с другом.
Дружественные отношения, дружелюбие и веселье. Д, Д и В, которые суммировали время, разделенное двумя искателями приключений.
Она проскользнула руку вокруг его руки и притянула его поближе.
— Так что за подробности, Тощий?
Доктор кивнул на Чизик Хай Роад и суматоху движения и быстро вытащил ее на главную улицу, готовую затерять в толпе.
Вот только никакой толпы не было. Действительно, вокруг них было на самом деле вовсе не очень много людей, только пара детей на скейтбордах на противоположном тротуаре и старик, выгуливающий свою собаку.
Доктор поднял другую свою руку.
— Дождя нет, — сказал он.
— Какая наблюдательность, Шерлок, — сказала Донна. — Воскресенье?
— Ты хотела пятницу, пятнадцатого мая 2009-го, Донна. И я настроил ТАРДИС на это.
Донна засмеялась.
— В этом случае, это, вероятно, воскресенье августа 1972-го.
Доктор сунул голову в газетные киоски, улыбаясь человеку за углом, который слушал свой МП3-плеер и полностью игнорировал потенциального клиента.
Доктор посмотрел на ближайшую газету.
— Пятница, 15 мая 2009 года, — подтвердил он Донне.
— Тогда где же все?
— Может быть, обеденное время, — предположил Доктор, — или, может, Чизик больше не центр общества, каким он был месяц назад. Пойдем к тебе?
— Ты идешь?
Доктор выглядел так, словно мысль о том, чтобы не идти с Донной, и не приходила ему в голову.
— О. Хммм. Ну, я собирался.
— Доктор, почему мы здесь?
— Сегодня первая годовщина смерти твоего отца.
— И, я уверена, моя мама благодарна тебе за спасение мира от сонтаранцев, но не думаю, что она будет вне себя от радости видеть тебя, в особенности сегодня.
— Твой дедушка будет рад.
— Да? Хорошо, возьми его с собой на пинту сегодня вечером в «Хижину пастуха», но начнем с того, что я хочу увидеть их сама, — Донна все еще держала его руку и осторожно ее сжала. — Ты понимаешь, правда?
Он улыбнулся. — Конечно, понимаю. Даже не думал. Извини.
— Давай не будем опять начинать? — Донна отпустила его руку. — Я куплю цветы и пойду домой. Почему бы мне не встретить тебя здесь, в это же время, завтра?
— Здесь. Завтра. Продано, — Доктор подмигнул ей и начал уходить. — Хороший цветочный магазин там, на углу, — крикнул он, — спроси Лоретту и скажи, что тебя послал я.
Он повернул за угол и исчез.
Донна вздохнула и пошла в том направлении, которое он указал.
Год назад. Сегодня.
Адипоузы. Пайровили. Уды с мозгами в руках. Даже сонтаранские отверстия для кормления, Хат и говорящие скелеты — все казались простыми в сравнении с тем, что должно было случиться этим днем.
Потому что сегодня днем Донна должна была вернуться и быть там ради своей мамы и вновь прожить не только последний год, но и последующие дни и недели, похороны, разговоры с людьми, памятники, объявления в газетах, улаживание финансовой стороны вопроса, нахождение завещания… Ничто из этого не было легко для мамы Донны. Не было это легко и для Донны, честно сказать, а год назад это было бы ее основной мыслью. Донна Ноубл, ставящая на первое место себя. Но не сейчас — всего лишь короткое время с Доктором показало ей, что она не та женщина, которой была тогда.