“Я покажу тебе.”
Он подвел нас в центр комнаты, где располагался источник тошнотворного дыма, который поднимался огромным столбом и походил на свечу. Похоже это сделано вручную. Люссиль села под соседний стол, пытаясь избежать дыма или змеи, возможно сумасшедшего парня, который ее носит, что выглядело как яичная скорлупа к миске у наших ног. Он осторожно надавил на скорлупу одной рукой, чтобы вторая оставалась на голове змеи.
"Маленький хороший ангел предназначается только одному. Никогда не разделяется. "Он закрыл глаза. "Я призову Калфу. Нам нужна помощь мощного духа".
Линк толкнул меня локтем. “Мне не нравится этот звук.”
Бокор закрыл глаза и начал говорить. Я узнал черты французского креольского языка Твилы, но он был смешан с языком, которого я раньше не слышал. Слова были приглушены, как будто Бокор говорил с кем-то достаточно близко, чтобы можно было услышать его шепот.
Я не был уверен, что мы должны за этим наблюдать, но это не страннее, чем увидеть тетю Прю вне ее тела или Лилум в теле миссис Инглиш.
Дым начал медленно крутиться, становясь плотнее. Я смотрел как он изгибался и приобретал форму.
Теперь Бокор пел громче.
Дым начал изменяться от черного до серого, змея зашипела. Что-то формировалось из дыма. Я видел это прежде на Кладбище Бонавентура, когда Твила назвала мою мать Мороком.
Я не мог оторвать глаз от дыма. Тело формировалось снизу вверх, так же как и моя мама. Ступни и ноги.
Какого черта? ” Линк попытался подстраховать, но не получилось.
Туловище и руки.
Лицо было заключительным элементом для появления.
Он смотрел на меня.
Это лицо я бы узнал где угодно.
Свое собственное.
Я отскочил, пятясь назад.
"Святое дерьмо!" Линк кричал, но его голос казался таким далеким.
Меня охватила паника, словно две руки сжимались вокруг моей шеи. Фигура начала исчезать.
Но прежде чем раствориться полностью, Морок сказал: "Я жду."
Затем исчез.
Бокор прекратил петь, отвратительная свеча погасла и все закончилось.
"Что это было?" Я смотрел на Бокора. "Почему Морок так похож на меня?"
Он подошел к террариуму и положил змею назад к остальным. “Это не похоже на тебя. Это — твой маленький ангел (?). Другая половина твоей души.”
"О чем ты говоришь?"
Бокор взял спички и обратно зажег свечу. "Половина твоей души находиться с живыми, а другая — осталась с мертвыми. Ты оставил ее."
"Оставил где?"
"В Иномирье. Когда ты умер." Его голос звучал почти скучно.
Когда я умер.
Он говорил о той ночи, когда была шестнадцатая Луна, Лена и Амма вернули меня.
“Как?”
Бокор тряхнул запястьем и спичка погасла. "Если ты вернешься слишком быстро, душа может сломаться. Разделиться. Одна часть души уходит к живым, а другая половина остается с мертвыми. Оказавшись между этим миром и другим, она остается потерянной, пока не соединится обратно.
Разделенная.
Он не мог объяснить это правильно. Это означало бы, что у меня только — половина души. Это казалось даже не возможным.
Как у человека могла быть только половина души? Что произошло с другой ее частью? Где она-
связанна с недостающей половиной?
Я знаю, что следовало за мной все это время, скрываясь в тени.
Я — другой я.
Это была причина, по которой я изменялся, теряя себя все больше и больше с каждым днем.
Поэтому я больше не люблю молочный шоколад, или омлет Аммы. Поэтому я не мог вспомнить, что было в обувной коробке, которая находится в моей спальне, или мой номер телефона. Поэтому я вдруг стал левшой.
Мои колени подгибались и я чувствовал себя поддавшимся вперед. Я увидел, что пол поднимается, чтобы встретить меня. Чья то рука схватила мою руку и потащила назад к моим ногам. Линк.
"Так, как вы собираетесь соединить две половинки воедино? Есть заклинание или еще что-нибудь?" Линк казался нетерпеливым, словно был готов забросить меня на плечо и бежать домой.
Бокор запрокинул голову и рассмеялся. Когда он говорил, то казалось, что он смотрит сквозь меня. "Это больше, чем заклинание. Вот почему ваша провидица приходила ко мне. Но вы не волнуйтесь, у нас есть соглашение".
Было ощущение, что на меня вылили ведро воды. "Какое соглашение?"
Я вспомнил, что он сказал Амме в ту ночь, когда мы за ней последовали. Есть только одна цена.
“Какова цена? ” Я вопил так, что мой голос отзывался эхом в собственных ушах.
Бокор поднял посох, покрытый змеиной кожей, и указал им на меня. "Я и так сказал вам больше, чем предполагала ваша сегодняшняя тайная акция по раскрытию секретов " Он улыбнулся, вся тьма и зло скручивались в его человеческом лице.
"Почему мы не можем заплатить вам?" Спросил Линк.
"Ваша провидица заплатит за вас всех."
Я снова бы его спросил, но знал, что он больше нам ничего не скажет. И если была более глубокая тайна, чем эта, то я ее не хочу знать.
Седьмое декабря. Карты провидения
Когда я вернулся домой, уже было за полночь. Все в моем доме спали, за исключением одного человека. В комнате Эммы свет был включен, светящийся между двумя голубыми ставнями. Я задавался вопросом знала ли она что я ушел, и где я был. Я почти надеялся, что она знала. Это было бы в сто раз легче того, что я собирался сделать.
Амма не была человеком, которому ты можешь противостоять. Она воплощение конфронтации. Она жила по своим правилам, своему закону — вещи, в которые она верит, так же верны, как и восход солнца. Она была также единственной матерью, которая у меня была. И в большинстве дней — единственным родителем. Идея борьбы с ней заставила меня почувствовать себя пустым с болью внутри.
Но не на столько пустым, как это заставляло меня чувствовать, чтобы знать, что я — лишь половина себя самого. Я всегда был половиною человека. Амма знала и не проронила ни слова.
А те слова, которые она действительно говорила, были ложью.
~~*~~***~~*~~
Я постучал в дверь ее спальни прежде, чем у меня было время передумать. Она сразу же мне открыла, как будто ждала меня. На ней был белый халат в розовых розах, который я подарил ей в прошлый ее День Рожденье.
Амма даже не смотрела на меня. Ее взгляд был устремлен куда-то мимо, как будто она видела нечто большее, чем стену позади меня. Возможно, и могла. Вероятно там повсюду были рассеяны частички меня, как разбитой бутылки.
"Я ждала твоего визита." Ее голос звучал тихо и устало, когда она отходила от дверного проема, чтобы впустить меня.
Комната Аммы по прежнему выглядела разгромленной, но кое-что было иначе. Ее карты разложены на маленьком круглом столе у окна. Я подошел к столу и взял одну. Кровоточащее лезвие. Это были не карты Таро. "Снова читаешь карты? Амма, что сегодня они говорят?"
Она пересекла комнату и начала сгребать карты в колоду. "Ничего не говорят. Думаю, я уже все увидела, что можно было увидеть."
Мне на глаза попалась другая карта. Я придержал ее перед ней. “Что относительно этого? Сломанная Душа. Что это должно сказать?”
Ее руки дрожали так сильно, что ей потребовались три попытки, чтобы забрать к меня карту. "Ты думаешь, что не знаешь, но одна часть чего-нибудь совпадает с ничем. Но ни один из них не получает больше, чем другая.
“Ты имеешь в виду как часть моей души? Это то же самое что и ничто? ” Я сказал это, чтобы причинить ей боль, разрушить ее душу, чтобы она увидела мои чувства..
"Где ты это слышал?" Ее голос дрожал. Она схватила цепь на шее и потерла изношенное зачарованное золото висящее на ней.
"От твоего друга в Новом Орлеане."
Глаза Эммы расширились, и она схватилась за спинку стула, чтобы не упасть. Я знал ее реакцию, все, что она видела сегодня вечером, это был я отдающий душу Бокору. "Ты говоришь мне правду, Итан Уот? Знаешь ли ты что ходил к дьяволу? "
"Я пошел, потому что ты солгала мне. У меня не было выбора".
Но Эмма не слушала меня. Она безумно переворачивала карты, толкая их вокруг под ее маленькими ладонями. "Тетя Иви, покажите мне что-нибудь.
Скажите мне, что это значит".
"Амма!"
Она что-то бормотала про себя, переставляя карты снова и снова. "Я ничего не вижу. Должен быть способ. Всегда есть путь. Просто нужно продолжать смотреть".