— Я знала, что она напоминает мне Барби. — Ридли ударила следующую упаковку.
Линк скользнул ближе к ней.
— Ты все еще игнорируешь меня?
— Ты не стоишь того времени, что я потрачу на игнорирование.
Ридли уставилась на качающуюся красную упаковку.
— Не думаю, что такие делают в столовой. Еще раз, как это называется?
— Сюрприз Джелл-О, — усмехнулся Линк.
— Какой сюрприз? — Ридли более внимательно исследовала красное желе.
— Тот, который они кладут внутрь. — Он щелкнут по желе своим пальцем и она оттащила его подальше.
— Которым является…
— Размельченные копыта, шкура и кости. Сюрприз.
Ридли взглянула на него, пожала плечами и положила в рот ложку. Она не собиралась давать ему и дюйма желе. Не после того, как он ночью ползает вокруг спальни Саванны Сноу и флиртует с ней весь день.
Линк взглянул на меня.
— Так, ты хочешь покидать мячик в кольца после школы?
— Нет.
Я запихнул остаток мокрой радости в рот.
— Не могу поверить, что ты ешь это. Ты ненавидишь такие вещи.
— Я знаю. Но сегодня они довольно хороши.
Впервые в Джексоне. Когда Амма перестает готовить, а столовой — начинают, возможно, это действительно и был Конец.
Знаешь, ты можешь поиграть в баскетбол, если хочешь.
Лена предлагала мне тоже самое, что и Линк — шанс помириться с моими прежними друзьями, чтобы быть меньшим изгоем, если такое вообще возможно. Но было слишком поздно. Твои друзья должны поддерживать тебя и сейчас я знаю кто действительно является моими друзьями, а кто — нет.
Я не хочу.
— Да брось. Все нормально. Вся эта безумная фигня с парнями в прошлом.
Линк верил в то, что говорил. Но историю тяжело забыть, когда она включает издевательство над твоей девушкой на протяжении всего года.
— Ну да. Окружающие здесь люди не вовлечены в историю.
Даже Линк уловил мой сарказм: — Ну я собираюсь побросать мячик. — Он не посмотрел на меня. — Может я даже вернусь в команду. Хотя на самом деле я не уходил из нее.
В отличие от тебя. Эту часть он не сказал.
— Здесь действительно жарко.
Пот скатился по моей спине. Слишком много людей, комната была переполнена.
Ты в порядке?
Нет. Да… Мне просто нужен свежий воздух.
Я встал, чтобы выйти, но казалось, будто дверь находится в миле от меня.
У этой школы была способность заставлять чувствовать тебя маленьким. Настолько меньше, чем ты уже был, а может даже еще меньше. Думаю, некоторые вещи никогда не изменятся.
Оказалось, Ридли была не столь заинтересованной в изучении культуры южных штатов, как интересовалась Линком, изучавшим Саванну Сноу, и в течении пяти минут на перемене она убедила его в том, что они должны поменять ее на всемирную историю, что не удивило бы меня, если бы не то, что изменение уроков обычно включает внесение этого в расписание Миссис Хезер, что предполагает ложь и мольбу, и, если ты слишком упертый, плач. Так что когда Линк и Ридли показались на всемирной истории и он сказал мне, что его расписание чудесно изменилось, я был более, чем удивлен.
— Что ты имел в виду под "твое расписание изменилось"?
Линк бросил свой блокнот на парту рядом с моей и пожал плечами:
— Я не знаю. В одну минуту Саванна сидела рядом со мной, когда пришла Ридли и села по другую сторону от меня, и следующей вещью, которую я знал было то, что всемирная история была записана в мое расписание. У Рид тоже. Она показала учителю и нас вышвырнули из класса.
— Как ты это организовала? — спросил я у Ридли, когда она села на свое место.
— Организовала это? — она посмотрела на меня невинным взглядом, щелкая и выщелкивая свою жуткую застежку со скорпионом на поясе.
Лена не собиралась давать ей отделаться так легко:
— Ты знаешь, о чем мы говорим. Ты взяла книгу по исследованиям дяди Мэйкона?
— Ты действительно обвиняешь меня в чтении?
Лена понизила голос.
— Ты пытаешься колдовать? Это небезопасно, Ридли.
— Ты имела в виду небезопасно для меня. потому что я глупая смертная.
— Колдовство опасно для смертных, если только у тебя не было много лет практики, как у Мэриан, которых у тебя и не было.
Лена не пыталась задеть, но каждый раз, когда она говорила "смертный", Ридли съеживалась. Это было похоже на выливание бензина в огонь.
Возможно такое тяжело было слышать от мага. Я вмешался:
— Лена права. Кто знает, что может случиться, если что-то пойдет не так?
Ридли не сказала и слова и на секунду мне показалось, что я собственноручно потушил пламя. Но когда она повернула свое лицо ко мне, ее голубые глаза сверкали так же ярко, как желтые глаза, которые у нее когда-то были, я понял как насколько я был неправ.
— Я не припомню никого, кто жаловался на тебя, когда ты и твоя британская Мэрианна-в-обучении колдовали в Великом Рубеже.
Лена покраснела и отвела взгляд.
Ридли была права. Лив и я колдовали в Великом Рубеже. Так мы освободили Мэйкона от Арки Света и вот почему Лив никогда не будет Хранителем. И это было болезненным воспоминанием того времени, когда Лена и я были так далеко друг от друга, на сколько двое людей могут быть.
Я ничего не сказал. Вместо этого я наткнулся на свои мысли, разбивая и сжигая их в тишине, когда М-р Литлетон пытался убедить нас насколько захватывающей будет всемирная история. Но у него не вышло. Я пытался встрять, чтобы сказать хоть что-то, что смогло бы спасти меня от неловкости в следующие десять секунд. У меня ничего не вышло.
Даже если Лив не было в Джексоне и она провела все свои дни в туннелях с Мэйконом, она все еще была слоном в комнате. Тем, о ком Лена и я не хотели говорить. Я видел Лив лишь однажды с той ночи Семнадцатой луны и я соскучился по ней. Но не так, что я мог сказать кому-либо об этом.
Я соскучился по ее сумасшедшему британскому акценту и по тому, как она неправильно произносила "Каролина", что это звучало как "Каролин-ер". Я соскучился по ее селенометре, который выглядел как гигантские пластиковые часы тридцатилетней давности, и по тому, как она всегда писала в своем красном крошечном блокноте. Я соскучился по тому, как мы шутили и по тому, как она смешила меня. Я соскучился по своему другу.
Самой грустной частью было то, что она скорее всего не поймет.
Я просто не мог рассказать ей.
Седьмое сентября. У трассы 9
Линк остался после уроков, чтобы поиграть с ребятами в баскетбол. А Ридли ни за чтобы не поехала домой без него из-за чирлидеров, занимавшихся в спортивном зале, хотя сама бы она в этом никогда не призналась.
Я стоял в дверях тренажерного зала и наблюдал за тем, как Линк ведёт мяч через всю площадку, ничуть не вспотев. Я наблюдал за тем, как он забросил мяч из-под щита, со штрафной линии, трёхочковый, с центральной линии. Я наблюдал за тем, как другие парни стояли с открытыми ртами. Я наблюдал за тем, как тренер сидел на трибунах с застрявшим во рту свистком. Я наслаждался каждой минутой, почти также сильно, как и Линк.
"Скучаешь по этому?" — произнесла Лена наблюдая за мной с порога.
Я покачал головой. "Ни за что. Я не хочу больше общаться с теми ребятами, — улыбнулся я. — И впервые на нас никто не пялится". Я протянул ладонь, и она накрыла её своей. Теплой и мягкой.
"Пойдём отсюда," — сказала она.
Страшила Рэдли сидел на углу парковки рядом со знаком остановки, так тяжело дыша, словно во всём мире было недостаточно воздуха для него. Я задумался, а вдруг Мейкон всё ещё следит за нами и за всеми остальными при помощи своей чародейской собаки? Мы остановились напротив него, и я открыл дверь. Страшила даже не колебался.
Мы ехали по трассе 9. Гатлинские дома вдоль дороги исчезли из виду, превратившись в поля. В это время года на полях обычно преобладало сочетание зеленого и коричневого цветов — кукурузы и табака. Но в этом году вся земля до горизонта была окрашена в черный и желтый — из-за мертвых растений и саранчи, поедающей всё на своём пути. Слышно было, как хрустели насекомые, раздавливаемые колесами автомобиля. Всё это выглядело ужасно.