"Я могу быть не в состоянии найти тот момент, который ты ищешь, милая". Каким был этот момент? Огонь? Я не знал, смог ли бы я выдержать увидеть этот момент — если Лена могла. "Они даже могут не работать вообще."
Я мягко положил руку на шею Лены. Ее кожа была горячей.
"Ты можешь попробовать?"
Ее лицо огорчилось, Тетя Дель посмотрела на обгоревшие доски, разбросанные вокруг основания дома. Она кивнула и протянула руку. Мы втроем сели на черную землю и, взявшись за руки, тепло ударило в нас подобно нашему собственному огню.
"Все в порядке". Тетя Дель пристально смотрела на разрушающийся фундамент, подготавливаясь использовать свои силы Палимпсеста, чтобы показать нам историю, которая осталась от этого места.
Воздух начал меняться вокруг нас, по началу медленно. Подобно тому, как мир начал вращаться вокруг меня, я увидел это за доли секунды. Призрак, который всегда двигался слишком быстро для моего взгляда. Которого я чувствовал в классе Английского, он следил за мной. От которого я не мог убежать. Он наблюдал, как если бы каким-то образом он мог видеть все, что мы видели в слоях восприятия тети Дель.
Затем открылась дверь в прошлое, и я оказался в спальне -
Стены окрашены бледно, слабо мерцают серебром, и нити белых огней висят на потолке, как звезды в волшебном небе. Девушка с длинными черными кудрями стоит у окна, глядя на настоящее небо. Я знаю, эти кудри, и этот красивый профиль — это Лена. Но девушка оборачивается, держа сверток в руках, и я понимаю, что это не Лена. Это Сарафина, ее золотые глаза блестели. Она смотрит на малыша, чьи крошечные ручки вытянулись.
Сарафина протягивает палец, и малыш захватывает его. Она смотрит на малыша, улыбается. "Ты такая особенная девочка, и я всегда буду заботиться о тебе-"
Дверь захлопывается.
Я ожидал другого открытия, путь по дверям всегда был таким, открытие и закрытие, подобно цепной реакции. Но этот момент не настал. Небо закружилось обратно в поле зрения, и на минуту я увидел двойника. И тетя Дель тоже выглядела взволнованной.
"Прошу прощения. Ничего подобного никогда не случалось раньше. Это не имеет значения." Но это имело. Способности тети Дель были не в порядке, как и у всех остальных. Как правило, она могла бы стоять в любом месте и увидеть кусочки прошлого, настоящего и будущего, как страницы быстро перелистываемой-книги. Теперь же страницы пропали, и она смогла поймать лишь единственный проблеск прошлого.
Тетя Дель была явно потрясена и выглядела более запутанной, чем когда-либо. Я взял ее за руку, чтобы помочь ей встать. "Не волнуйтесь, тетя Дель. Мэйкон собирается выяснить как… восстановить Порядок". Что, казалось, походило на правду, хотя было ясно, что Гатлин, а может и весь мир, были достаточно надломлены.
Лена тоже выглядела надломленной. Она заставила себя подойти ближе к тому, что осталось от дома, как если бы она все еще могла видеть спальню. Дождь забросал без предупреждения, и накал молнии сверкнул в небе. Кузнечики рассеялись, и через несколько секунд я промок.
Ли?
Стоя там, под дожем, мне вспомнился первый вечер, когда мы встретились, на середине Маршрута 9. Она выглядела почти такой же, и такой другой.
Я сумасшедшая, или это выглядит будто бы Серафина заботилась обо мне?
Ты не сумасшедшая.
Но Итан, это не возможно.
Я убрал мокрые волосы из моих глаз.
Может быть, это так.
Дождь прекратился мгновенно, от ливня обратно к солнцу всего за несколько секунд. Все это произошло из-за способностей Лены.
Колеблясь между крайностями, она не могла себя контролировать.
"Что ты делаешь?" Я бежал, что бы догнать её.
"Я хочу увидеть то, что осталось." Она говорила не о камнях и обгоревших досках. Лена хотела держаться за чувство, доказательство одного счастливого момента, который она испытывала здесь.
Я последовал за ней на край фундамента, который теперь был больше стены. Я не знаю, может это было мое воображение, но чем ближе мы пробирались по обугленным останкам, тем больше они пахли золой. Вы могли видеть, где шаги, которые вели к крыльцу, были выжжены.
Я был достаточно высок, чтобы заглянуть по ту сторону стены. Там было пусто, кроме отверстия заполненного обломками бетона, расщепленными кусками черных досок сгнивших от засорения землей.
Леня стояла на коленях в грязи. Она держала что-то размером с обувную коробку.
"Что это?" Даже когда я подошел ближе трудно было сказать.
"Я не уверена". Она стерла грязь своей рукой, проявились ржавчина и вмятины на металле. На коробке была расплавленная замочная скважина на одной стороне. "Это сейф для писем".
Лена протянула коробку мне. Она была тяжелее, чем казалась на вид.
"Замок расплавился, но я думаю, я смогу открыть его." Я посмотрел вокруг и подобрал осколок камня. Я поднял камень, чтобы получить рычаг, как вдруг металлические петли скрепя открылись. "Что за?" Я посмотрел на Лену, и она пожала плечами.
Иногда мои силы все еще работают так, как я хочу." Она наступила в лужу. "В другие разы, не очень."
Даже, несмотря на то, что коробка была обожжена и помята снаружи, она защитила содержимое: серебряный браслет с замысловатым рисунком, изношенную копию в мягкой обложке Великие Ожидания, фото Сарафины в синем платье, с темноволосым мальчиком на школьных танцах. Позади них был дрянной фон, похожий на тот, перед которым Лена и Я позировали на зимней церемонии. На другой фотографии, подсунутой под браслет — изображение малыша, маленькой девочки. Я знал, что это Лена, потому что ребенок выглядел в точности, как малыш, которого Сарафина держала в своих руках.
Лена прикоснулась к краю картинки с малышкой и подняла ее над коробкой. Мир вокруг нас начал исчезать, солнце быстро превратилось в темноту. Я знал, что происходит, но на этот раз это происходит не со мной. Я следовал за Леной в видении, также как она следила за мной в тот день, когда я сидел в церкви с Сестрами. Через несколько секунд грязная земля превратилась в траву.
Изабель трясло. Она знала, что происходит, и знала, что это было ошибкой. Это был её глубочайший страх, ночные кошмары, преследовавшие её, когда та была ребенком. Этого не должно было случиться с ней — она была Светом, не Тьмой. Она так старалась делать правильные вещи, что бы быть человеком таким, каким каждый хотел что бы она была. Как она может быть чем-то кроме Света после всего этого? Изабель знала, что это было неправильно, что это было ошибкой. Она стала Темной.
Луна, ее Шестнадцатая Луна, была сейчас полной, и светящейся. Когда она посмотрела на нее, Изабель ощутила редкий дар, ее семья была настолько уверена, что она овладеет — силами Природы, но ее суть сплеталась в нечто иное. Вскоре ее мысли и сердце не будут ей принадлежать.
Скорбь, разрушение и ненависть затмило все остальное. Все хорошее.
Мысли Изабель мучили ее, но физическая боль была невыносимой, как будто ее тело разрывало себя изнутри. Но она заставила себя подняться на ноги и побежать. Было только одно место, куда она могла пойти. Она моргнула с трудом, ее зрение затуманено золотой дымкой.
Слезы жгли ей кожу. Это не может быть правдой.
К тому времени она добралась до дома своей матери, ее дыхание было неровным. Изабель достигла двери и прикоснулась к перемычке. Но с первого раза она не открылась. Она стучала в дверь, пока ее руки были изрезаны и кровоточили, тогда она скользнула на землю, ее щека уперлась в дерево.
Когда дверь открылась, Изабель упала, ее лицо, ударилось об мраморный пол прихожей. Даже это, не сравнилось с болью, бушующей в ее теле. Пара черных сапог на шнурках были лишь в дюймах от ее лица. Изабель отчаянно вцепилась в ноги своей матери.