Мои губы были открыты, но не было слов.
Ройс начал кашлять, и между его губ хлынула кровь.
Я потянулся, чтобы попытаться помочь ему, но он отмахнулся от меня.
— Джузеппе знает, что Слоан солгала о ребенке. Он знает, что она пыталась вернуться к Рокко. Он собирается ее убить, — прохрипел Ройс.
— Нет, — выдохнул я, весь мой мир рухнул.
— Ты должен помочь ей. Он приведет ее к мосту Инверно. Туда же, куда он отвел ее мать, когда она пыталась уйти от него.
— Я думал, она покончила жизнь самоубийством? — Я возмутился, мой мозг переполнился таким количеством информации, что я просто не мог ее обработать.
— Ты думал, что Джузеппе хотел от тебя многого. Он… всегда предпочитал красивую ложь грязной правде… — Ройс начал кашлять еще сильнее, задыхаясь, когда изо рта полилась кровь. Я пытался помочь ему, но когда он, наконец, успокоился, он больше не дышал.
Я покачал головой, отказываясь верить, что он мертв, несмотря на то, что его глаза стеклянным взглядом смотрели в потолок.
Мне нужно было узнать больше о многих вещах, которые он сказал, но более того, я должен был помочь Слоан.
Я вскочил и пошел за телефоном на полу, куда он его бросил.
Непрекращающийся лай Коко доносился с другой стороны двери рядом со мной, и я открыл ее, прежде чем повернуться и поспешить обратно из дома.
Мне нужно было позвать кого-нибудь, чтобы помочь мне. Но кто?
Люди Джузеппе никогда не повернутся против него, даже чтобы помочь его дочери. Он был главой семьи.
Вор в законе.
Дон. Босс.
Никто не стоял против него и не жил. И все же по какой-то безумной причине я планировал сделать именно это.
Я сел в машину, но не успел закрыть дверцу, как Коко запрыгнул мне на колени.
Я поднял его, намереваясь пересадить на пассажирское сиденье, и мои пальцы зацепились за лист бумаги, свисавший с его ошейника.
Я инстинктивно сорвал его и посмотрел на нацарапанную записку не кого иного, как самого Рокко Ромеро. Среди прочего он говорил о любви, и что-то у меня внутри сжалось при виде этого слова. Не поэтому ли Слоан спала с ним? Чувствовала ли она что-то подобное по отношению к этому монстру? Мой враг, мой соперник… Мой брат…
Я не был уверен, что готов в это поверить, но в истории Ройса была доля правды, от которой я просто не мог избавиться.
Внизу записки был написан номер телефона, и мое сердце подпрыгнуло, когда я его увидел.
Если был шанс, что он любил ее, то, возможно, у меня действительно был кто-то, к кому я мог обратиться за помощью. Но был ли я сумасшедшим, чтобы попытаться сделать это? Я ненавидел Рокко Ромеро, сколько себя помню. Как будто потребность ненавидеть его была заклеймена в моей душе. И, возможно, так это было. Черт возьми, я пытался произвести впечатление…
Прежде чем я успел подумать, я набрал номер.
Моя машина подключилась к вызову, когда я начал движение, а когда раздались гулки, я выскочил за ворота. Я, должно быть, сходил с ума, раз из всех людей я обращался к нему.
Но, возможно, он был моим единственным шансом.
Мой мобильный телефон наконец зазвонил , когда я шел по улице за пиццей для себя и своих братьев, что чертовски угнетало меня после того, как я привык к готовке Слоан.
Предвкушение съедало меня заживо, когда я выхватил его из кармана так быстро, что чуть не выронил эту чертову штуковину.
Я только понял тот факт, что это был неизвестный номер, прежде чем, нажав кнопку, ответить, и мое сердце выпрыгнуло из груди наполовину.
— Черт, детка, ты заставила меня ждать достаточно долго, — простонал я. — Если бы у сердец были яйца, мои были бы сейчас такими чертовски синим. Что-то вроде моих настоящих яиц, которые в настоящее время чертовски…
— Это не Слоан, — выплюнул Николи, и я выпрямила спину, узнав его голос.
— Лучше бы ты ее и пальцем не тронул, — прорычал я, потому что мой номер мог быть у него только в том случае — если он нашел мою записку. И если это так, то он, возможно, понял, что я и Слоан были намного больше, чем просто похититель и заложница. Черт возьми, это разрезало меня и обескровило. Но если он наказал ее за это, то я лично разрублю его на тысячу кусков и разбросаю по морю.