— Итак, мы собираемся поговорить о слоне в комнате? — спросил Фрэнки, наливая себе бурбона и садясь в кресло рядом с нами. — Или, точнее, о невесте в подвале?
Я фыркнул, а Энцо вздрогнул, когда я слишком сильно вонзил в него иглу.
— Я уверен, что мы можем многое с ней сделать, — сказал я, не отрывая взгляда от раны Энцо. — А именно, выманить ее отца куда-нибудь, где он будет уязвим, чтобы мы могли закончить то, что планировали на сегодня.
— Думаешь, он любит ее настолько, чтобы рисковать собой ради нее? — с сомнением спросил Фрэнки.
— Какой отец не променял бы свою жизнь на жизнь своего ребенка?
— Наши не стали бы, — вставил Энцо немного невнятным голосом.
— Хорошо, — согласился я, хотя и не был полностью уверен, что это правда. Папе, возможно, нравилось, когда мы сражались в собственных битвах, и он никогда не отказывался от мысли подвергнуть нас опасности, но если бы нас взяли в заложники, я был почти уверен, что мы бы узнали, как сильно он любит нас. — Какой отец не стал бы рисковать собой ради дочери?
— Не знаю, — сказал Фрэнки, откидываясь на спинку стула и качая головой. — Ему может быть насрать на нее, но променять свою жизнь на ее? Нет, я не думаю. Джузеппе Калабрези не настолько самоотвержен. Никто не смог бы делать то, что сделал он, и ходить по городу с ослепительной улыбкой на лице без зазрения совести. Я предполагаю, что мы задели его гордость больше, чем его сердце, когда украли его маленькую Слоан.
Я проворчал, соглашаясь с этим, и закончил сшивать руку Энцо.
— Ну, даже если он не променяет себя, я уверен, что мы можем предъявить множество требований, на которые он согласится .
Фрэнки кивнул, и на его губах заплясала улыбка. — Наверное, мы его чертовски смущаем.
— Мы должны спуститься к девушке и отрезать палец, — хихикнул Энцо. — И отправить ему, чтобы знал, что мы серьезно.
— Черт, Энцо, мы этого не сделаем! — с отвращением выпалил Фрэнки.
— Ага, — согласился я, хлопая брата-идиота по уху. — Мы не можем ходить и отрезать пальцы, как кучка дикарей. По крайней мере, пока нам не придется…
— Нахрена это делать? — спросил Фрэнки, скривив губу.
— Чтобы отправить им сообщение! — Энцо настаивал.
Фрэнки посмотрел на меня в поисках помощи, и я закатила глаза, поднимаясь на ноги.
— Мы не будем посылать такие сообщения, — категорично сказал я, давая понять, что это больше не обсуждается.
Энцо вздохнул, как будто я только что сказал ему, что он не может завести щенка, и Фрэнки бросил на него взгляд, говорящий, что, черт возьми, с тобой не так??
Я обернул руку Энцо мягкой белой повязкой, и он ласково похлопал меня по щеке и закрыл глаза. Я был уверен, что утром он все еще будет здесь, на этом диване, если все пойдет как обычно. Не считая девушки, которую я украл, и которая околачивалась в подвале.
— Иногда меня беспокоит, что он родился без той части мозга, которая заставляет сопереживать другим людям, — сказал Фрэнки, делая большой глоток бурбона и наблюдая за нашим братом прищуренными глазами.
— Не беспокойся об Энцо, — поддразнил я. — Ему нужна твердая рука, чтобы держать его в узде.
— Тебе легко говорить, — пробормотал Фрэнки. — Он слушает тебя. Я тот, кого он всегда мучает.
— И все же мы до сих пор не увидели, как он отрезал пальцы и отправлял их по почте, не так ли? Просто забудь о той ерунде, которую он говорит. Пока я не увижу, как он рубит пальцы, я не собираюсь беспокоиться об этом. Он не Гвидо.
Фрэнки съёжился, когда я упомянул нашу жуткую задницу, кузину-психопатку, и я ухмыльнулся, проходя через комнату, чтобы выпить. Фрэнки выдохнул, показывая, что он не совсем уверен в Энцо, но и не собирался настаивать на этом дальше.
— Отлично. Так что мы будем делать с нашим маленьким гостем? — спросил Фрэнки, провожая меня взглядом, пока я допивал стакан бурбона.
Я не торопился пить. Потому что на самом деле у меня не было ответа на этот вопрос. Украсть Слоан Калабрези с ее собственной свадьбы казалось гениальным чертовым планом, когда я это сделал. И я должен был признать, что мысль о том, что Джузеппе и Николи мчатся по всему заливу Грешников в отчаянной попытке найти ее, доставила мне огромное удовольствие. Но реальность, в которой мы сейчас находились, заключалась в том, что у нас была девушка, запертая в подвале, за которой нужно было постоянно следить, не говоря уже о каком-то уровне заботы, чтобы сохранить ей жизнь.
Я вздохнул, поставив свой стакан, и взгляд Фрэнки сказал, что он знает, что я просто позволил себе увлечься в церкви. Я не хочу потерять лицо. Не хочу, чтобы это было еще одним провалом. Так что теперь я должен был выполнить этот план.