— Раздвинь ноги, — прорычал Ройс, двигаясь вперед, чтобы обыскать меня.
— Разве ты не собираешься сначала угостить меня ужином, белла? Обычно я не отказываюсь от него на первом свидании, — усмехнулся я.
Ройс, на удивление, не смеялся, и он не был слишком нежным, когда обыскивал меня. Единственными вещами, которые он нашел у меня, были пачка стодолларовых купюр, мой ключ от машины и мой мобильный телефон, потому что это было все, что я взял.
— Если мои братья не будут получать от меня сообщение каждые пять минут, чтобы сообщить им, что все идет по плану, им придется начать отрезать кусочки от вашей принцессы, — предупредил я. — Так что, возможно, ты захочешь вернуть мне мой телефон.
Верхняя губа Ройса нервно дёрнулась, когда он сунул мне в руку мой мобильный телефон, и я широко улыбнулся, как будто мы были старыми приятелями, и он только что оказал мне солидную услугу.
Не могу сказать, что ему это сильно нравилось, но, черт возьми, похоже, от этого мне хотелось улыбаться еще больше.
Головорезы повели меня в другой коридор, прежде чем, наконец, открыть двери в огромный холл, где Джузеппе и его ближайшие люди стояли, ожидая меня, скрестив руки, сузив глаза, а в воздухе плясало желание убивать.
— Что это за оскорбление? — прорычал Джузеппе, глядя на меня так, словно ожидал кого-то другого. — Почему здесь стоишь ты, когда я должен говорить с ответственным человеком?
— У папы была назначена встреча с оптометристами, — невинно сказал я. — Он обеспокоен тем, что ему могут понадобиться очки для чтения. Ты же знаешь, какими неотложными могут быть эти вещи.
Николи внезапно рванулась вперед, тыча в меня пальцем и чуть не сплюнув от ярости.
— Если ты снова проявишь неуважение к главе моей семьи, я разрежу тебя пополам, — пригрозил он.
Я поднял бровь, прежде чем отвести взгляд, как будто он вообще ничего не говорил. Он не тронет меня. Ни хрена не посмеет. Не тогда, когда я держал их драгоценную Слоан.
— Я действительно считаю, что мы завладели чем-то, что принадлежит тебе, — медленно сказал я, обращаясь к Джузеппе, игнорируя всех остальных в комнате.
— Что ты хочешь за нее? — спросил он, переходя к делу. Человек по моему сердцу.
— На данный момент мы начнем с того, что ты откажешься от Территории Ромеро. И ты также не будешь лезть в дела Ромеро. Это значит, что мы не хотим видеть, как кто-то из ваших людей бродит по нашим улицам или прячется в наших барах. Мы хотим, чтобы у нас было свободное и прибыльное время, чтобы сосредоточиться на нашем бизнесе без вмешательства Калабрези.
— Вот и все? — прорычал Джузеппе.
— Пока, — повторил я, одарив его насмешливой улыбкой. — Когда ты докажешь, что можешь следовать простым инструкциям, мы вернемся с еще несколькими.
— Когда моя жена снова окажется в моих руках, я выслежу тебя и выпотрошу, как свинью, — прорычал Николи.
— Неправильно, — ответил я, переведя на него взгляд, и моя улыбка стала шире. — Она не твоя жена.
Я снял с мизинца ее обручальное кольцо и бросил ему.
— И она сказала, что ты можешь вернуть это. Учитывая, что ты не смог почтить и защитить часть своих клятв еще до того, как произнес их.
Николи выглядел готовым прыгнуть на меня, но по мановению руки Джузеппе совладал с собой.
— Откуда мне знать, что она еще жива? — прорычал Джузеппе.
— Я могу присылать тебе ежедневные фотографии, — легко сказал я, уже зная, что он потребует этого. — Просто введи свой номер в мой сотовый, и сегодня вечером ты получишь первую. Пока ты выполняешь свою часть нашей договоренности, с ней все будет в порядке.
Я невинно нарисовал крест на своем сердце, протягивая ему свой мобильный телефон.
Он выхватил его у меня из рук, ругаясь по-итальянски и набирая свой номер.
— Мы не уйдем с территории Ромеро, пока не получим подтверждение, — предупредил Джузеппе.
— Тогда мне лучше вернуться к моей милой Слоан и прислать тебе фото.
Я осмотрел комнату и подарил всем последнюю дерьмовую ухмылку, затем повернулся и зашагал прочь.
Калабрези расступились передо мной, как прилив, позволив мне выйти из их крепости, как будто я владел этим гребаным местом.
И черт с ним. Возможно, это было лучшее чувство во всем мире.
Я проснулась от сна, который вел меня по итальянским улочкам мимо знакомых лиц к темной реальности, которая врезалась в мою душу. Я резко села, и наручник ударился о дерево.