Папа вошел в дверь, и Коко начала яростно тявкать, пытаясь отпугнуть его. Он захлопнул дверь, и моя кровь превратилась в лед.
— Дай мне, — потребовал он, шагая вперед, протягивая руку к моему телефону. Но это был не просто телефон, это была моя жизнь, моя связь с внешним миром. Отказаться от этого означало потерять контакт с моими друзьями в Италии, людьми, которые были рядом со мной на протяжении многих лет, которые смеялись со мной и проводили часы в моей компании.
Я отвернулась, но папа схватил меня за руку и вырвал телефон из моей хватки.
— Подожди секунду… — Мои слова замерли, когда он вытащил SIM-карту.
— Нет! — закричала я, цепляясь за него, чтобы достать. Меня охватила паника, и я боролась изо всех сил, отчаянно желая, чтобы он не забрал это у меня.
Он удерживал меня одной рукой, а другой со злобным треском раздавил ее. — Хватит этого, Слоан. Что на тебя нашло?
Он бросил две части SIM-карты на ковер, прежде чем сунуть телефон в карман. Эти две части отражали мое сердце.
— Ты смеешь оставлять Николи на полу моего дома, предлагая тебе целый мир?
Он схватил меня за плечи, и Коко яростно зарычала, спрыгнув с кровати и вцепившись в его штанину в отчаянной попытке спасти меня.
Ройс тайно обучал меня самообороне последние четыре года, но я не осмелюсь поднять руку на отца. Даже если бы я могла дать отпор ему физически, я ничего не могу сделать с его ментальным давлением на меня.
— Я не выйду за него замуж, — прошипела я, и глаза папы стали смертельно темными. Он сжал меня крепче, его пальцы царапали мои руки, пока он тряс меня.
— Без Николи у этой семьи нет будущего. Я готовил его пойти по моим стопам четырнадцать лет! Ты знаешь, что мне нужен человек, которому я могу доверять, чтобы унаследовать мой титул, когда я умру. Твой муж не может быть кем угодно, это должен быть правильный мужчина. Это должен быть он .
— Но..
— Но ничего! — отрезал он. — Без этого брака, чтобы обеспечить наследников для нашей семьи, Ромеро захватят город. Это то, что ты хочешь? Эти грязные ублюдки, которые оставили тебя полумертвой в машине, чтобы забрать у нас все?
Ужас пробежал по моим венам, и я отчаянно затрясла головой, когда на меня нахлынуло воспоминание о том дне. О Рокко Ромеро, прижимающем меня к земле, его грубые руки сжимающие мою шею.
Я очнулась в больнице, задаваясь вопросом, почему я была жива. Это все еще преследовало меня по сей день. Он был моим кошмаром. Мой единственный настоящий страх. И я никогда не преодолею его.
— Нет, папа, — сказала я, почувствовав, что по моим щекам текут слезы.
— Ты будешь благодарна за жизнь, которую предлагает тебе Николи. Он прекрасный человек и будет относиться к тебе с уважением. Ты ни в чем не будешь нуждаться, что еще может дать отец своей дочери, кроме этого?
Выбор.
Я молча смотрела на него, не в силах поверить, что цепи так быстро стянулись вокруг меня. И они были более нерушимыми, чем прежде.
Я видела, как моя жизнь простирается передо мной. Стать женой человека, которого мой отец создал по своему образу и подобию. Родить ему детей. Ожидается, что эти дети будут заперты в клетке и в этой жизни. И цикл никогда не закончится. Женщины Калабрези будут навечно связаны, навеки заперты в клетке.
Мое дыхание участилось, и папа схватил меня за подбородок, заставляя смотреть на него снизу вверх.
— Ты нужна мне, Слоан. Ты хорошая девушка. Теперь будь такой для семьи. Мы хотим, чтобы ты была такой. У всех нас есть роль, это твоя.
Коко перестала дергать его за ногу, бой вышел из него в то же время, что и из меня. Папа отпустил меня, и я опустилась на край кровати, а мой маленький щенок запрыгнул ко мне на колени и стал лизать мои руки.
— Свадьба через месяц. Это уже организовано. Тебе не нужно ничего делать, кроме как хорошо выглядеть в этот день.
Папа закрыл дверь, и мне показалось, что его кулак сжал мое сердце.
Это уже было организовано. Я была всего лишь пешкой на шахматной доске, которую поставили на место.
Я уставилась на сломанную SIM-карту, задаваясь вопросом, смогу ли я когда-нибудь снова связаться со своими друзьями. У меня по-прежнему не было социальных сетей, и навряд ли я когда-нибудь получу еще один телефон, мне его не разрешат. Коко уткнулся в меня носом, а мои слезы закапали на его шелковистый белый мех.