- Согреваешься? - спрашивает он.
- Потихоньку.
Он подтягивается в своём мешке ближе к Джессике, пока не ощущает её тёплое дыхание
на своей щеке.
- Болит?
- Хватит спрашивать.
- Прости, я врач, у меня это вошло в...
- Ты пластический хирург.
~19~
Блейк Крауч - Прекрасный маленький городок
Blake Crouch - Perfect Little Town
- Ну, да...
- Слушай, я не это хотела сказать. Это всё из-за боли.
- Просто давай думать, что, спустя долгие годы, мы будем вспоминать эти события и...
- Ты издеваешься?
Они лежат в темноте, прислушиваются к глухому завыванию ветра, проносящегося сквозь
развитую стеклянную витрину.
Наконец, Джессика садится и говорит:
- Не могу заснуть. Рон, я очень хочу пить. Из-за того вина и этих долгих блужданий... У
меня явно обезвоживание.
- Ладно, видела котелок, что стоит у того искусственного костра?
- Да.
- Возьми его, выйди на улицу и набери снега. И плотно утрамбуй его. Я пока посмотрю,
смогу ли разжечь ту походную плиту.
-20-
До того, как Рон стал пластическим хирургом тринадцать лет назад, он был заядлым
туристом. Проводил бесчисленные выходные в Каскадных горах4 и даже во время учёбы в
медицинском умудрялся выкраивать каждый месяц по неделе для похода в горы.
Пока Рон стоял в темноте у фальшивого костра и пытался разобраться с газовой походной
плиткой, он осознал, сколько всего изменилось за прошедшее десятилетие. Ему потребовалось
минут пять, чтобы выяснить, куда крепить красный баллон с газом.
Он прикручивает баллон и слышит, как Джессика залазит обратно через разбитую витрину
и проталкивается мимо вешалок с одеждой.
- Как дела? - спрашивает она.
Он зажигает спичку и подносит её к горелке.
Плита загорается.
Когда огонь начинает угасать, пожрав малую толику пропана, Рон открывает вентиль газа
на баллоне, и ленивое рыжее пламя превращается в глухо ревущее синее.
- Ставь сюда.
Она ставит котелок на плитку.
- Надо взять три бутылки из-под воды - я видел их у рюкзаков - и наполнить водой. Чтобы
заполнить этот котелок, нам понадобится много снега.
Пока Джессика идёт за следующей порцией снега, Рон садится рядом с одним из
манекенов и следит за плитой, регулируя огонь и помешивая пластиковой ложечкой снег.
Понадобилось чуть больше времени, чем Рон рассчитывал, но вскоре у него получается
пол котелка растопленного снега. Он сливает его в бутылку, которая раньше принадлежала
милому белокурому манекену в обтягивающей розовой спортивной майке.
- Джесс, ты ещё долго? - кричит он.
Проходит минута.
4 крупный горный хребет на западе Северной Америки.
~20~
Блейк Крауч - Прекрасный маленький городок
Blake Crouch - Perfect Little Town
Он натягивает куртку и мокрые, промёрзшие ботинки.
Он выключает плитку, поднимается и идёт к входу в магазин мимо кассового аппарата к
разбитой витрине.
В разбитое стекло залетает порывами ветер.
Рон выходит на тротуар.
- Если ты здесь, Джесс, я с тобой разведусь к чёртовой матери, потому что это абсолютно
не смешно...
Никакого ответа. Лишь тихое шуршание падающих на его куртку снежинок.
Рон видит три бутылки из-под воды, лежащие в снегу, и замечает несколько дорожек
следов, ведущих к тротуару.
В шести метрах впереди всё скрывает тьма и снег.
Наручные часы сигналят полночь. На мгновение Рона накрывает ужас, такой сильный, что
мужчину вот-вот вырвет, но он заталкивает это давно не возвращавшееся ощущение в забытый
уголок разума. Последний раз оно посещало его в годы учёбы на медицинском - тогда он часто
просыпался по ночам в холодном поту, убеждённый, что у него не хватит способностей
удержать равновесие в горах.
-21-
В морозной, снежной тишине Рон идёт по тротуару. Щёки снова начинают гореть. В
правой руке мужчина сжимает пугающего вида ледоруб с всё ещё болтающейся на лезвии
этикете с ценой.
Он не раз спал на природе в пустынном Национальном парке Каньонлэндс или у
подножия Денали. Осенние ночи на Аляске были тихими (когда, наконец, замолкают москиты),
и ему не раз казалось, что он слышит далёкое жужжание звёзд, похожее на работающую
турбину.
Но сейчас, когда он идёт по пустым улицам Лон Кона зимней ночью, тишина совершенно
другая - скорее, не отсутствие вокруг признаков жизни, а скрывание за маской, и в ней нет ни