Джессика подносит маску к лицу, но замирает. Толпа ликует, и она машет зрителям и
посылает воздушные поцелуи. Люди аплодируют, свистят всё громче и бросают на сцену из
первых рядов розы на длинных стеблях.
Джессика забирается внутрь огромного медведя, и один из мужчин в белом закрывает за
ней люк, и они оба возвращаются туда, откуда появились, исчезая за занавесом.
Шериф-конкистадор снова воздевает руки к потолку.
Зрители замолкают.
Он поворачивается, подходит к золотому медведю и ныряет в яму.
Спустя пару секунд он выбирается обратно на сцену, идёт к левой части сцены, хватает
толстую верёвку и дёргает за неё.
В потолке раскрывается люк, и на золотого медведя начинают опускаться снежинки.
- Свет!
По театру проносится всеобщий вздох, свечи гаснут, и помещение окунается во тьму.
Рон перегибается через перила, пытаясь рассмотреть что-нибудь в темноте. Ещё
мгновение назад он чувствовал мимолётный укол облегчения, думая, что за всей этой
странной, жуткой ночью стоит какая-то логическая причина, но сейчас его снова охватил страх.
В помещении стоит полная тишина; не слышно ничего, кроме случайного шепотка из
партера.
Сначала Рон принял их за светлячков - пылинки поднимающегося вверх со сцены света, но
шипение кипящей жидкости и запах горящей древесины дали ему понять, что он ошибается.
Из темноты появляется фигура золотистого медведя, но она больше не золотистая, а
насыщенного красного оттенка плавящейся, нагретой бронзы. И чем сильнее разгорается огонь
под зверем, тем ярче он сияет.
- О, Боже, - шепчет Рон.
Медведь ревёт высоким, пронзительным голосом Джессики, изменённым до
неузнаваемости системой труб, выходящих справа от головы животного и напоминающих
жуткую опухоль. Слова и крики смешиваются воедино, но трубы и терзающая женщину боль
~23~
Блейк Крауч - Прекрасный маленький городок
Blake Crouch - Perfect Little Town
превращают их в неразбериху. Бронза грохочет, как огромный кимвал (музыкальный
инструмент, состоящий из двух металлических чаш - прим. пер.), когда Джессика отчаянно
пытается выбраться из брюха зверя. Её кровь вытекает из дыр в ногах медведя, шипит и
пузырится на сцене.
Кто-то в толпе кричит:
- Ещё год изобилия!
- Никаких лавин!
- Никаких бедствий!
- Больше туристов!
Внизу все хлопают, пьяные и обкуренные голоса выкрикивают тосты в каждом уголке
помещения, стараясь, чтобы их расслышали за доносящимися со сцены криками боли. От
золотого медведя идёт пар, когда на его сверкающую поверхность опускаются и сразу тают
снежинки.
Где-то за спиной Рона всхлипывает женщина, но ей быстро прерывает мужской голос:
- Заткнись на хрен!
Рон вскакивает с кресла и вываливается обратно в коридор. Там его рвёт снова и снова.
Он спускается по лестнице, не желая принимать, что этот тошнотворно-сладкий запах,
смешивающийся с запахом костра - это запах его жены, жарящейся внутри золотого медведя.
Он стоит посреди театра и с внезапной ясностью осознаёт, что люди отворачиваются от
сцены и сморят на незнакомого приезжего в забрызганной рвотой куртке так, словно он
разрушил их свадьбу.
Крики внутри медведя становятся резче, но голос постепенно затихает, уносится прочь.
Рон видит, как двое палачей в белых масках и капюшонах выбегают из-за занавеса на сцену и
бросаются к выходу в коридор.
И что-то внутри Рона кричит:
- Беги!
-24-
Рон выскакивает из дверей «Рэндольф-Оперы», вываливается наружу, бежит по тротуару
на север из города, поднимая за собой облака снега.
Он пробегает три квартала и оборачивается: люди высыпали из театра, и некоторые уже
надевают лыжи, освещая себе дорогу фонарями.
Рон сворачивает на Седьмую улицу и бежит изо всех сил. Он не может думать ни о чём,
кроме горящих от нехватки кислорода лёгких. Он пробегает мимо магазина сладостей,
закрытой гостиницы, и тут улица уходит вниз под откос, и он выбегает на ровную широкую
низину, которая может быть только замёрзшим прудом.
Сзади раздаётся свист. На Рона несётся обнажённая по пояс девушка лет двадцати с
небольшим, одетая, как некая богиня Викингов, вплоть до рогатого шлема на голове. Её
светлые волосы разметались по плечам; она скользит к Рону на лыжах и ускоряется, когда
дорога идёт на спуск. До Рона ей оставалось не больше пяти секунд.