На этом месте мои воспоминания перекрывает похотливым потоком. Я взял её и в задницу. Проник резким и мощным толчком в чертовски узкое отверстие и больше не смог остановиться. Трахал её, вбиваясь до упора. Она поскуливала. Жалобно и тонко. Да, скулила… Видимо, дурманом лёгкой наркоты было не перекрыть жжения в заднем проходе, который долбили со скоростью автомата.
От воспоминаний член каменеет почти мгновенно! Стояк вот-вот разорвёт штаны. Я провожу по ширинке ладонью, борясь с желанием взять и передёрнуть немного, чтобы спустить пар. Но я хочу спускать пар в рыжулю.
За пять лет её фигура приобрела женскую округлость. Сочная малышка… С влажной поволокой в удивительно светлых глазах. Рыжая копна на голове. Огненная тварь, которую я хочу сожрать в сексе так, чтобы она не могла пошевелить и пальцем. Накачать спермой, чтобы она вытекала из её задницы и переполненной киски.
Ещё… Да… Ещё!
Терпения больше нет.
Меня странно сильно торкает от мыслей о рыжеволосой монашке. Я стягиваю джинсы и трусы. Стискиваю ствол в ладони и начинаю дрочить. Я словно под кайфом. Откинувшись на кресло, работаю рукой, представляя, как я выебу Эбигейл Вуд. Сука будет скакать на моём члене, насаживаясь на него попкой. Будет жадно сжимать его своим тугим анусом.
Едва не кончаю.
Блять… Это перебор. Заставляю себя притормозить. Лениво поглаживаю член пальцами в медленном темпе. Второй рукой набираю номер телефона этой сучки.
Ещё очень рано. Но она отвечает голосом, охрипшим, словно после сна, и полным частого дыхания.
— Алло? Кто вы?
— Твой ночной кошмар, Эбигейл Вуд. Я в отеле… Тебя ждёт встреча с моим членом.
— Мэтью Хилл? — уточняет она.
— Если кто-то ещё обещает тебя натягивать на член, то учти, что я первый в этом списке, — выдыхаю, незаметно для себя ускоряя движения пальцев. И неожиданно для себя добавляю. — Первый и, возможно, единственный.
В ответ звучит тишина и частое дыхание.
— Ты под кайфом? У тебя очень развязный голос и несбыточные фантазии. Готова поспорить, что ты находишься под дурью, — ехидничает Эби и добавляет по-приятельски. — Завязывай с этим.
— Нет, сучка, я не под кайфом. Я под эндорфином. Готов кончить… Представляю, как трахаю тебя, и дрочу.
Её дыхание учащается.
— Ты в постели, монашка? В какой сорочке ты спишь сейчас? Такой же белой и длинной, как тогда? На тебе есть трусики или ты спишь без них? Елозишь мокрой щелью по простыне?
— Иди к чёрту. Мерзавец! — разъярённо шипит она.
— Да, Огонёчек, друзья меня так и зовут — Мерзавец. И знаешь что, я такой и есть. Больной на всю голову уёбок, всегда получающий то, что пожелаю. Всегда, Огонёчек! И если я говорю, что залью твой невероятно блядский ротик спермой, я это сделаю! Очень и очень скоро. Блять!
На последних словах меня накрывает оргазмом. Резким и сильным. Кончаю так, что выстреливаю спермой далеко вперёд и громко стону. Отвязно. Жадно. Матерюсь.
— Конченый урод, — выплёвывает ругательство Эбби. — Извращенец.
— В одном ты права. Я кончил! — дыхание выравнивается. Я вытираю пальцы об подлокотник кресла и выуживаю сигареты из кармана джинсов. — Но что касается твоих слов про урода, Огонёчек… Тут ты не права! Неужели я тебе не нравлюсь? — я зажимаю телефон между ухом и плечом, чиркаю зажигалкой, раскуривая сигарету. — Не стесняйся. Ёбни мне правдой между глаз.
— Между глаз? Такому, как ты, поможет только одно — выстрел из двуствольного ружья. Промеж ног! Чтобы яйца в ошмётки! — гневно говорит Эбигейл.
Её сладкий голосок выплёвывает занятные ругательства. Но при этом она говорит их почти шёпотом.
— Шепчешь, словно мышка. В чём дело, Огонёчек? — ухмыляюсь. — Говори громче. Не стесняйся. Я знаю, что твоего жениха нет рядом…
Чувствую немой вопрос и потрясение.
— О да, Огонёчек. Я знаю очень… и очень многое о тебе, о твоей семье, о фирме твоего отца. И это, чёрт побери, даёт мне некие преимущества.
— Какие же? — спрашивает она.
— Я могу щёлкнуть пальцами — и ты примешься сосать, причмокивая.
Эбигейл в ответ смеётся. Неожиданно громко и заразительно. Улыбаюсь ей в ответ.
— Щёлкни, Мэтью Хилл. Прямо сейчас щёлкни так громко, чтобы я услышала. Потом посмотри вниз. На свой толстый член. Кажется, там чего-то не хватает, да?