Пока она бродила по улицам Сан-Диего, она столкнулась с парой других ребят, проставляющих тэги. Между ними не было вражды, их объединяло одинаковое понимание искусства. Взаимная оценка их самовыражения и противостояние обществу были их связующей силой. Но здесь имелись и свои правила, и, пройдя через ряд препятствий и ошибок, она выучила их. Банды отмечались в разных частях города, и Джосси старалась избегать их любой ценой. Она была просто девчонкой, которая старалась держаться подальше, не желая участвовать в их противостоянии.
Когда она повернула на Шестую улицу, Джосси заметила маленький кусок, нарисованный на мусорном контейнере. Он состоял из трёх цветов. Контур был неаккуратным и вниз просочились три небольших подтёка. Она улыбнулась и покачала головой. Кто-то только начал этим заниматься и только учится контролировать поток краски. В конце концов он или она научится срезать крышку баллончика или смягчать движение запястья.
Джосси купила больше продуктов, чем обычно, и ручки пакетов врезались в её ладони. Она разогнула пальцы и передвинула пакеты в руках, чтобы немного облегчить боль. Пройдя по знакомой тропинке в парке, она удивилась, когда обнаружила, что никого нет. Обычно Гэвин сидела на левой части скамейки, ей крупная фигура и грязная одежда закрывали собой зелёные перекладины. Сейчас на пустой скамейке можно было рассмотреть каждое написанное слово. Это заставило Джосси содрогнуться.
Она поставила пакеты на скамейку и огляделась вокруг.
— Гэвин? — позвала она.
Она не хотела сильно шуметь. В такие поздние часы вдалеке от главной аллеи могут оказаться люди, которых бы не хотелось обнаружить.
Джосси села на скамейку и стала ждать подругу. Через час она начала сильно нервничать. Может Гэвин не особо ценит то, что она приносит продукты? Может Гэвин расстроилась, что Джосси стала приходить реже в последнее время? Подошёл Найджел, предлагая свой обычный товар, но Джосси отказалась.
— Ты где-нибудь здесь видел Гэвин? — спросила Джосси.
— Нет, как и на прошлой неделе.
— Дерьмо.
— Не волнуйся. Уверен, что она нашла себе какую-нибудь сладкую мамочку, чтобы та заботилась о ней. Мне тоже досадно. Вы были моими постоянными клиентами. А теперь ни фига.
Он ушёл разочарованный и, как видно, абсолютно не интересующийся тем, где Гэвин.
По прошествии двух часов Джосси начала испытывать страх. Это чувство проникло глубоко в её нутро. Оно вызывало у неё тошноту и дрожь. Те дети на площади были важны для Гэвин, она не могла так просто оставить их. Что-то было не так.
Джосси не хотела отвлекать Тристана от работы, но у неё было по-настоящему плохое предчувствие. Она увидела, как недалеко от неё угасал один из уличных фонарей. Даже отсюда она заметила мотыльков, мелькающих вокруг него и кидающихся на его свет. Это напомнило ей о том, как Гэвин относилась к жизни. Она никогда не боялась улиц. Она пробовала всё. Она могла кинуться в огонь, если это значило, что она испытает что-то новое.
После трёх часов ожидания Джосси решила отправиться домой. Она оставила пакеты под скамейкой, ей не хватило духу забрать их с собой. Может, Гэвин придёт позже, или это будет кто-нибудь из детей. Выйдя на тротуар, она обернулась и проверила в последний раз, скамейка была пуста.
— Привет, — сказал Роб, улыбаясь в телефонную трубку.
Моника вздохнула, на том конце линии она была необычно молчалива.
— Моника?
— Я скучаю по тебе, — ответила она.
— Я тоже скучаю по тебе, Пуговка.
Моника впервые столкнулась с подобным прозвищем и не могла для себя решить, нравится оно ей или нет. За всю её жизнь Монике Мари Темплтон никто и никогда не давал прозвищ. Её родители были бескомпромиссными, строгими людьми, которые никогда её не звали никак, кроме как по имени. И она никогда раньше об этом не задумывалась.
— Я ненавижу, когда ты работаешь допоздна, — сказала она, подойдя к холодильнику и взяв пиво. — Неужели ты не можешь всё время находиться в моем распоряжении? Любой джентльмен с юга гордился бы подобными обязанностями.
— Что ж, мэм, я вынужден работать, чтобы обеспечивать себя средствами для жизни, я уже закончу вскоре.
— Сегодня у меня был очень плохой день. Прежде всего, на работе не было Интернета около четырех часов. Они отключили нас из-за бреши в системе защиты или чего-то вроде этого. Потом я не могла выйти из здания, потому что потеряла свой бейдж с рабочим идентификатором.
— Мне очень жаль, дорогая. Завтра всё наладится, — пообещал он.
— Что ж, думаю с уверенностью можно сказать, что любой день, который я провожу дома без дела, находящегося на рассмотрении суда, и без угрозы для жизни, должен быть хорошим.
— Я сделаю его лучше, когда я увижу тебя, — ответил Роб, его голос умолк.
— Ты кажешься встревоженным, я отпускаю тебя. Пожалуйста, приезжай побыстрее. Ты нужен мне.
— Хорошо, дорогая.
Моника повесила телефонную трубку и сделала большой глоток пива. Время пролетело быстро, пока она занималась ужином. И час спустя стук в дверь прервал её приготовления. Она распахнула дверь и практически уронила Роба, накинувшись на него с обжигающим поцелуем.
— Чёрт, вот это приветствие, — сказал Роб, задыхаясь напротив её губ.
Моника затащила его в квартиру и прижала к стене, её маленькое тело удерживало его на месте.
— Я говорила, что соскучилась по тебе.
— Ну, я мог бы сказать, что это очевидно, — ответил Роб, посмеиваясь.
— Я дома одна и тебя нет рядом. Я должна сидеть здесь и развлекать себя просмотром реалити-шоу и чтением желтой прессы. Это пытка.
Она взяла холодное пиво и передала его Робу. Он принял бутылку и опустошил её наполовину одним глотком. Она наблюдала, как капля янтарной жидкости просочилась у уголка его рта, прокладывая дорожку по его подбородку и шее и проникая за воротник футболки.
— Что же ещё девушке делать, как не подвергаться воздействию плохого телевидения и дешёвых сплетен? — спросил он.
— Ну, я полагаю, что всегда могу развлечь себя сама, но предпочитаю, когда это делаешь ты.
Он ухмыльнулся, поднял её, удерживая за талию, и посадил на столешницу. Роб любил ощущение того, как её маленькое тело обхватывает его. Ему нравилось, как её разносторонняя личность умещалась в этой прочной маленькой упаковке динамита. Он обожал её вьющиеся тёмные волосы и улыбчивые глаза. Она была хитрой и смелой и никогда не давала ему расслабиться.
— Именно это я и люблю видеть перед глазами.
Они ожесточенно целовались, пока Монике не понадобился воздух. Она быстро пришла в себя, спрыгнув со столешницы, и опять занялась ужином, в то время как Роб разместился перед телевизором.
Пока её блюдо из риса закипало, она пошла проверить Роба и нашла его спящим на диване. Моника ненавидела то, насколько много сил требовала его работа. В некоторые дни она могла почувствовать уровень его стресса, ощущая это по его напряженным объятиям. Но не сейчас. Он был полностью расслаблен, и она была счастлива, видя его таким безмятежным. Рука на его лице укрывала его глаза, пока он спал. Она вздохнула, глядя на его привлекательные надутые губы.
Пронзительный звук прорезал воздух, и она поняла, что это звонит её телефон. Подбежав к сумке, она ответила второпях.
Моника села на ближайший кухонный стул, удивлённая тем, что услышала голос Джосси на другом конце. Это был не простой разговор ни о чем, Джосси предложила устроить двойное свидание следующим вечером. Моника чувствовала себя так, будто земля начала кружиться у неё под ногами. Она поняла, что это инициатива Тристана, но она готова использовать любую возможность, чтобы искупить свою вину. По окончанию этого странного будоражащего звонка, она сидела в состоянии оцепенения из-за надежды и возможности очистится от своих грехов.
— Пуговка? Ты в порядке? — спросил Роб, неожиданно появившись в дверном проеме.