– Считается, что этот туман содержит в себе или полностью состоит из спор неизвестного происхождения, – продолжил рассказывать Лось. – Попадая при дыхании в легкие человека, эти споры прорастают и сразу пытаются захватить контроль над телом. Если попытка оказывается удачной, то человек теряет свое сознание и превращается в вечно голодную тварь со звериными повадками. Таких перерожденных мы называем просто – зараженные, не вздумай их путать с зомби. У зараженных бьется сердце, по их жилам бежит кровь, они пьют воду, едят, гадят, их телом по-прежнему управляет головной мозг. Вот только самим мозгом управляет выросшая из спор-паразитов грибница, расположенная в особом выросте на затылке, который называется споровым мешком.
Лось остановился, отстегнул от пояса фляжку, отвинтил крышку и сделал из нее небольшой глоток, затем дернулся было повесить ее обратно на пояс, но потом, видно, передумал и оставил держать в руке.
– Тебе пока не предлагаю, ты и так уже дневную норму живца в один присест выдул, позже получишь. Так вот, поехали дальше. Намного меньшая часть скопированных людей в Улей людей при попадании в этот новый мир может сопротивляться спорам паразита-захватчика. Их мы называем иммунными. Обычно число иммунных не превышает примерно 5 % от всего числа скопированных жителей. На твое счастье или беду, ты, Виктор, оказался иммунным, как и я. Но наш с тобой иммунитет не вечен, и споры из наших тел никуда не делись. И ты, и я, и все, нам подобные, если не хотим, конечно, умереть, обречены до конца своих дней пить специальное лекарство, – тут он поднял в мою сторону зажатую в руке флягу и побулькал налитой в ней жидкостью, – живчик или живец, живун, нектар – у него много названий. Если иммунный перестанет его пить, то или просто умрет в страшных муках, или начнет обращаться в зараженного, что как раз случилось с тобой. А ломку, которую ты испытал, мы называем споровым голоданием. Если иммунного отпоить живцом вовремя, то споровое голодание проходит без последствий, но, если как тебя, вытащить с того света буквально в последний момент, то изменения тела будут иметь необратимый характер, и ты останешься квазом. Кваз – это иммунный, который, в силу разных причин, выглядит как зараженный, но сохранил свою человеческую сущность. Теперь понятно, что с тобой произошло? – с легкой ухмылкой спросил меня Лось.
Я не спешил согласно кивать, да думаю, что он и так по моим глазам понял, что меня, как говориться, проняло. Значит, прав я был, когда предположил и химическую атаку на поселок, и случившийся следом за ней зомби-апокалипсис. Ну, почти прав, в отдельных моментах. Ничего себе поворот! Другой мир! Нутром чую, что Лось мне еще и десятой доли о нем не рассказал. К такому меня жизнь не готовила. Ни военной, ни выживальческой подготовки у меня нет – так немного из пистолета стрелять умею, да знаю за какой конец гранатомет брать, имею общее представление об использовании взрывчатки. Картина Репина «Приплыли…» Как долго я тут протяну? Видно, здесь, в так называемом Улье, приятного мало – я помню, как человека живьем сожрали. Смерти не боюсь, но быть сожранным, брр…
– Вижу – осознал, – не меняя выражения лица, сказал Лось – давай мыться, потом продолжим этот разговор.
Мыл меня Лось тщательно, намыливал хозяйственным мылом и тер, похоже, губкой для мытья посуды. По ходу процесса пояснил, что здесь от чистоты тела и одежды жизнь иммунного зависит самым прямым образом. Было с одной стороны неловко, что меня, взрослого мужика, почти деда, вынужден мыть другой мужчина, а с другой – я испытывал от водных процедур почти блаженство. В колонии заключенным отводилось на прием душа всего по десять минут раз в неделю. Эх, еще бы в баньку сходить! Дай бог, оклемаюсь, разберусь как в этом мире все устроено и первым делом посещу баню. Должна она тут быть, обязательно должна, как же можно жить без бани? – размечтался я.
После помывки Лось закутал меня в простыни и одеяла и усадил на стул обсыхать. Затем принес большой термос, литра на два, налил себе и мне из него по кружке горячего чаю и щедро набросал в мой напиток кускового сахара.
– Размешивай сахар и пей, не спеша, маленькими глотками, – сказал он мне – а я продолжу рассказывать, что здесь и как.
– Как я уже говорил, в этом мире есть зараженные и иммунные. Но не все так просто. И те и другие со временем эволюционируют и изменяются. Зараженные вечно голодны и буквально едят живьем все, что шевелится. Так вот, чем больше мяса, особенно из плоти иммунных, съел зараженный, тем быстрее он превращается в опаснейшую тварь, которую не всяким оружием можно убить. Чем дальше изменения, тем меньше в зараженном остается от человека. Фильмы или комиксы про "Венома" видел? – спрашивает меня Лось.