Он встал и вышел из подсобки.
Глава 4
Снова в одиночестве лежу на нарах в запертой камере, смотрю на верхнюю полку и размышляю. В нехитром плане Лося из-за меня, а, точнее, из-за моего состояния, случился непредвиденный сбой. В подсобке он показал, как делается раствор гороха и дал мне его выпить. Оказалось, ничего сложного – горошина, похожая на спрессованный желтоватый сахар быстро растворилась в уксусе, который Лось потом "погасил" пищевой содой и процедил через толстый слой марли. Вот и все, теперь можно пить. Скривившись, поскольку меня раздражают резкие запахи, в число которых входит и уксус, залпом выпил приготовленный раствор. Кисло, противно, но терпеть можно. В животе опять приятно потеплело и вдруг дико захотелось есть. Снова разыгрывать пантомиму, пытаясь жестами сообщить Лосю о разыгравшемся голоде, не пришлось – он уже хлопотал над нехитрой едой: тушенка плюс вермишель быстрого приготовления, часто именуемая в моем мире "бомжовкой". Себе он приготовил еду в тазике солидных размеров, мне – в обычной пластмассовой миске, в которой здесь в колонии подавали суп.
Когда еда была готова, выяснилось, что твердую пищу я есть не могу. После того как я, насколько позволяли ослабевшие руки, жадно набросился на еду, меня сразу вырвало. Обменялись с Лосем озадаченными взглядами. Хорошо, что я по-прежнему был закутан в простыни и одеяла, и извергнутая из меня вперемешку с мясными волокнами вермишель осталась на них. Лось забрал у меня из рук миску и попробовал напоить бульоном с ложки. Жидкость организм принял с удовольствием. Пищу пришлось поделить – почти весь бульон достался мне, а Лосю – вермишель с мясом. Бульон мне перелили в кружку, чтобы я смог пить самостоятельно.
Покончив с перекусом, Лось заявил, что передумал напяливать на меня одежду до завтрашнего утра. Я все еще слишком слаб, а ввиду того, что накормить меня толком не удалось, сил к вечеру у меня не прибавится. Сейчас он перенесет меня в камеру в другой барак, где они с Апостолом ночевали, а сам пойдет в поселок искать мне подходящую еду.
В камере меня ждал большой сюрприз – Лось нацепил на меня памперс. На мой немой вопрос, откуда он него и, главное, зачем, он ответил следующее:
– Понимаешь, мы с Апостолом всегда из рейдов в стаб новичков приводили. Мы с ним никогда не могли пройти мимо свежаков, всегда помогали, а со свежаками всегда сложно. Люди разные попадаются, еще и шок от попадания в новый мир накладывается. Особенно хлопотно с женским полом. Нам почему-то всегда везло, что спасенные нами барышни пугались слегка развитых зараженных до усрачки, в прямом смысле этого слова, – немного смутившись, продолжил он, – а это значит – надо тратить время на гигиену, поиск новой одежды, причем без гарантии, что при виде очередного зараженного все не повторится опять. Не помню, кому из нас первому пришла в голову мысль одевать на них памперсы, но это нас сильно выручало и не раз. С тех пор и носим каждый в своем рюкзаке по одному – так, на всякий случай. Такой конфуз с любым свежаком может случиться, да и, честно сказать, с опытными рейдерами такое тоже бывает. В Улье случается разное.
Ну, а что? Все логично, я ведь сам не удержался и дал слабину, только услышав развитого зараженного. Нарядив меня в костюм новорожденного и уложив на нары, Лось дал мне почитать брошюрку для новичков с достаточно подробной информацией об Улье – и время в его отсутствии скоротаю, и знания необходимые получу. Странно, почему он сразу не дал ее почитать, а сам принялся читать «лекцию»? Может, в «прошлой жизни» был преподавателем? Пообещав вернуться до темноты и оставив на столе запасную связку ключей, он закрыл решетку на замок и, оставив металлическую дверь в камеру открытой, свалил. К висевшему на его поясе Стечкину и большому ножу в ножнах он из оружия взял с собою только блочный арбалет с запасом болтов. Арбалет и болты были явно самодельными. Я удивился, поскольку предполагал, что он выберет "ВАЛ", но автомат он почему-то оставил. Стечкин с двумя запасными обоймами и арбалет, навскидку примерно с дюжиной болтов, – как-то все это несерьезно выглядит, когда вокруг такие чудовища бродят. Как же я мало знаю об этом мире! Увидев, как я внимательно и с большим удивлением рассматриваю его вооружение, Лось и сунул мне в руки книжечку – читай, мол, просвещайся.
Книжка, а точнее брошюра, как и арбалет Лося, также была явной самоделкой. Листы пятого формата были переплетены пластиковой пружиной, а обложка была из прозрачного пластикового листа. Обычный офисный самодел – быстро, просто и недорого. Называлась брошюра "Краткое пособие для новичков", что данное пособие изготовлено в стабе "Южный" и распространяется бесплатно. Несмотря на заявленную «краткость», в пособии довольно подробно, с цветными фотографиями, было описано мироустройство Улья. Как я и предполагал, Лось успел рассказать очень мало, и зря вообще стал это делать при наличии у него такой книжки. В пособии все было описано лаконичным и доходчивым языком. Фотографии помогали «усвоению материала». Новую информацию я принял спокойно, хотя про «чудеса» этого мира узнал много нового. Про дары Улья, стабы, черноту, главный ужас Улья, который-нельзя-называть, трофеи с зараженных и их классификацию в зависимости от типа этих трофеев, географию Стикса в виде вытянутой с севера на юг сосиски, зажатой с запада Пеклом, а с востока – Удавкой, крестины. Узнал о рейдерах, которые бывают сталкерами, трейсерами, стронгами и про главных выродков рода человеческого: внешниках с мурами и сектантах, именуемых еще "килдингами". Особенно я впечатлился с Даров – получается, я стал сверхчеловеком, как люди Х из фантастических фильмов моего мира, только круче – тут иммунные, в отличие киношных героев, могут иметь множество самых разных способностей. Но главное условие – выжить. Значит, буду выживать, Лось прав – грех отказываться от такого шанса. По сравнению с участью медленно умирать в камере возможность жить в этом мере несопоставимо лучше. Не знаю, как оно сложится дальше, но я очень постараюсь не сдохнуть.
Перспектива всю жизнь принимать растворы, приготовленные из образований, добываемых из споровых мешков зараженных, меня не испугала. Если в мои руки попадет жемчуг, я его проглочу без колебаний, брезгливости не испытаю, а последствий можно не бояться – я и так уже кваз. Вспомнился мне один случай из молодости. Еще до встречи со своей будущей женой пытался ухаживать за одной девушкой, то же медичкой. Так эта зараза решила надо мною подшутить, потащила меня в свой институт и завела в анатомичку. Я сначала не понял, где оказался – кафель кругом от пола до потолка, столы из толстого алюминия, почему-то с дырками, каталки – не обычные из крашеного железа, а тоже алюминиевые. Возле стены на полу небольшое, меньше метра, возвышение вытянутой прямоугольной формы, обложенное со всех сторон плиткой, и закрытое алюминиевой крышкой. И пока я непонимающе оглядывался по сторонам, она подвела меня к этому возвышению и приподняла закрывающую его крышку. Это оказался бассейн, залитый до половины каким-то раствором, наверно, формалином, в котором лежала пара трупов. У трупа который лежал первым торчала вверх рука, с кисти которой лоскутами вниз свисала плоть. Меня тогда сильно замутило, от рвотных позывов я удержался, правда, пришлось сделать над собой усилие, чтобы неспешно покинуть данное помещение, а не вылететь из него пулей. С той девчулей после этого случая я вдрызг разругался, и мы перестали встречаться. Вспоминая тот случай, обратил внимание на совпадение – у того трупа цвет кожи был как у меня сейчас, прямо один в один. Да, дела…
В ожидании возвращения Лося, перечитал пособие три раза. Появились вопросы. Во-первых, как узнать, что дар пробудился и как его активировать? Знахаря поблизости нет. Какие способности у Лося? С Апостолом все ясно – у него было два дара: сенс и измеритель кармы, как его правильно назвать – не в курсе. Измеритель кармы, похоже, основной – помню, Лось говорил, что Апостол смог меня засечь даром сенса только когда подошел к самому окну моей камеры. Одно непонятно – от чего он умер? Этот вопрос меня сильно тревожит. Я не забыл, как из-за его смерти Лось потерял контроль над собой. Законов и полиции здесь нет – если выяснится, что все же я виновен в смерти напарника, думаю Лось меня убьёт. Но как я мог это сделать, если, подыхая от спорового голодания, валялся без сознания в луже собственного дерьма? Если же не я виновен в смерти Апостола, то кто его убил? В этом мире аномальных мест нет, Улей – не Зона, придуманная братьями Стругацкими в "Пикнике на обочине". После прочтения пособия на ум приходит только смерть от рук другого иммунного, который специально незаметно выследил и убил Апостола, попытавшись при этом свалить его смерть на меня. Что-то в этой смерти не так, что-то я упускаю или не знаю, но от этой неизвестности ощутимо веет опасностью.