– Смотри Лось, все честно, состав готов – вот три заправленных шприца на двадцать кубиков каждый. Это гарантированная доза для введения в кому любого иммунного. Девушка будет первой, чтобы ты видел, потом ты, а кваз – последний.
Ответа от Лося не последовало. Хорошо, что я не увижу действий Наркоза, смотреть на такое нет никакого желания. Через пару минут монолог знахаря продолжился.
– Видишь, как расслабилось ее тело? Она уже в коме, вот обмякшие руки и ноги. Как видишь, нет реакции на внешние раздражители. Убедился? Окорок свое слово держит, а его слово – здесь закон. Теперь твоя очередь, и… прощай, Лось.
Вновь раздались шаги, и Наркоз заглянул мне в лицо.
– Извини, но тебе коктейля не досталось. Не повезло, бывает. Если тебе посчастливится, то ты уснешь после третьего пакета от кровопотери, – он подключил к миксеру последний пакет.
– Никуда не уходи, я займусь тобою сразу после девушки, – хохотнул Наркоз.
«Сука, он еще и шуточки отпускает! Какие же они гады, как же хочется убить их своими руками, разорвать, зубами перегрызть горло!» – думал я.
– Вы свободны, – обратился знахарь к оставшимся мурам. – Лось в коме, а от кваза сейчас нет опасности.
Когда затихли шаги ушедших муров, разделочная погрузилась в мертвенную тишину. Из звуков осталось только раздававшееся невнятное мурлыкание знахаря, копавшегося в трупе Кристен.
Я же боролся с ускользающим в темноту сознанием, сам не знаю зачем, но распиравший меня гнев отчего-то не позволял мне сдаться. Где-то на задворках сознания витали мысли: зачем ты борешься, ведь ничего не сможешь изменить? Смерть неизбежна – смирись, ну и им подобные. Умом я понимал, что это верные мысли – сделать я все равно ничего не смогу, но гнев был настолько велик, что казалось, будто с каждой его волной сотрясается все тело.
Сколько я так пролежал – не знаю, засыпающий от потери крови мозг стал рисовать мне странные картины, как тогда, в бреду, в камере. Глаза предательски слипались, и требовалось все больше сил, чтобы их открывать. Вдруг из бреда меня выдернул голос знахаря:
– Ну, как ты тут у нас себя чувствуешь? – он выключил миксер и взял меня за руку, из которой торчала капельница.
Я еле повернул голову и с трудом сфокусировал взгляд на источнике звука. Наркоз стоял рядом и, похоже, собирался слить из меня еще одну порцию крови. Его силуэт почему-то выделялся ярким золотым свечением, от которого в разные стороны расходились тонкие золотистые нити. И тут я вспомнил, что однажды уже видел подобную картину, когда, как мне показалось, в колонии в мою камеру зашел ангел. Но ведь это было не на самом деле, а в видении умирающего от спорового голодания мозга? Помню, я тогда еще потянулся к тому свету, он проник в меня, и, кажется, я его поглотил.
Все эти мысли пролетели в моей голове за долю мгновения. «А что я теряю?» – подумал я, резко схватил своей рукой руку Наркоза и, как и в первый раз, попробовал изо всех сил дотянуться до света, идущего от знахаря. И это снова у меня получилось, причем намного легче, чем в тот первый раз! Знахарь замер без движения, а под моим усилием сияние Наркоза стало быстро втягиваться в мое тело и тускнеть. Перед тем, как полностью потухнуть свету, за его нитями, выходящими из тела знахаря, выплыла яркая золотая звезда, которая исчезла где-то в районе моей груди. Вместе с входящим в меня свечением в мое тело возвращалась сила, и прояснялись мысли. Когда сияние полностью исчезло, я отпустил свою силу, расслабился и… потерял сознание.
Я пришел в себя от дикой жажды. Я все также лежал на разделочном столе, из моей правой руки медленно капала кровь. «Как, разве я еще жив?!» – удивился я. – «А почему? И где Наркоз?» Тут я удивился еще больше – поперек моего тела спиной вверх лежал знахарь без малейших признаков жизни.
– Твою же мать! – на автомате вскрикнул я, и замер, пораженный тем, что из моего рта прозвучало нечто похожее на связную речь. Отмерев, я попытался приподняться на локтях – и, о чудо, мне это удалось, причем легко! Слабость в теле осталась, но она была другой, такой, какой я ее помню из прошлой жизни после сдачи крови. Мое тело стало меня слушаться! Я медленно, насколько это было возможно, обвел взглядом помещение – никого, только мы четверо: труп Кристен, знахарь, лежащий поперек моих ног, и Лось, которого я не видел, но вряд ли он в состоянии комы куда-либо делся со своего места. Я присмотрелся к Наркозу, и почему-то сразу пришло понимание того, что он мертв – странно, откуда у меня это знание? Хотел сначала скинуть с себя его труп, но потом решил, что лучше сначала что-то сделать с кровотечением – ведь пока я остановил вытекающую кровь, сжав правую руку в локте. Одной рукой скинуть с себя труп будет не просто. Я осторожно стал вытаскивать ноги из-под неподвижного тела.
Освободив ноги, я некоторое время полулежал на спине, все так же приподнявшись на локтях и согнув ноги в коленях. Труп знахаря соскользнул со стола и грохнулся на пол. Голова кружилась от потери крови. Сколько же я ее потерял? Три пакета – это явно больше литра. В своей жизни в том, обычном мире, мне как-то довелось сдать за один раз восемьсот грамм – два раза по четыреста с часовым перерывом. Помню, ничего страшного тогда не случилось.
Прислушался к себе и решил попробовать встать – мне срочно нужен живчик, который у Наркоза обязательно должен быть. Блин, надо было сначала не ноги вытаскивать, а фляжку с его пояса снять! С трудом опустил ноги на пол, перевернувшись на живот, опираясь на согнутую правую руку и цепляясь левой за край стола. Нащупал ногами пол и стал осторожно выпрямляться в вертикальное положение. Встал рядом со столом, опираясь на него рукой. Голова кружится, ноги немного дрожат от слабости, но тело держат. Медленными шагами начинаю обходить стол – тело знахаря упало с другой стороны. Не спеша, пошатываясь, как пьяный, иду вокруг стола, обхожу приставленный столик с аппаратом забора крови, вижу лежащий на боку в форме буквы "Г" труп знахаря, но крови от его падения нигде нет. Странно. Наркоз лежит на полу на правом боку и мне хорошо видна висящая у него на поясе под краем фартука небольшая плоская фляжка. Очень медленно опускаюсь на корточки, упираюсь коленями в пол, отстегиваю фляжку и делаю пару глотков. Туман в голове начинает рассеиваться, появляется сильное чувство голода. На автомате, еще плохо соображая, что делаю, начинаю хлопать себя руками по карманам в поисках еды. Удивительно, но в нарукавном кармане нахожу одинокий шоколадный батончик – видно, муры не удосужились обшмонать меня тщательным образом. В ожидании, пока голова прояснится окончательно, неспешно начинаю жевать шоколад, запивая батончик мелкими глотками из фляжки.
После скудной трапезы мне стало лучше – не только голова пришла в порядок, но и отчего-то появилась уверенность, что выберусь, не умру. Так, помнится, у меня была одна догадка касательно причины смерти Апостола, которая так и осталась предположением, поскольку тела погибшего рейдера я не увидел. Зато теперь у меня есть возможность полюбоваться на труп Наркоза. Для осмотра надо будет только его раздеть – этот мясник полностью закутался в медицинские шмотки, ни клочка тела не видно: перчатки, шапочка, очки, марлевая повязка на лице, фартук – не любит, наверное, когда кровь в лицо брызжет и на одежду. Как там моя рука – я посмотрел на дырку в вене на локтевом сгибе. Она еще не затянулась, и кровь медленно сочилась. Блин, надо бинтом замотать и подлечить чем-нибудь. На мыслях о «подлечить руку», я вдруг осознал, что могу сам каким-то неведомым способом быстро залечить рану. Неуверенно поднес левую руку, накрыл ею локтевой сгиб и закрыл глаза, концентрируясь на осознании способности лечить. Под ладонью появилось ощущение как будто больную руку колют малюсенькими иголками, потом покалывание сменилось разлившейся теплотой, и боль ушла полностью. Убрав левую руку, я открыл глаза – на правой руке не было ни малейшего следа от капельницы. Чудеса, да и только! «Так же, вроде, только знахари лечить умеют?» – вспомнил я и перевел взгляд на труп Наркоза. Блин, похоже, я уже знаю, что увижу, когда сниму с него одежду. Эх, грехи мои тяжкие, Улей, за что ты так со мной?
Прежде, чем снимать с трупа одежду, потыкал его пальцем – помню, был один фильм, так там такие в пыль рассыпались. Здесь труп не рассыпался, а на ощупь сквозь одежду был, наоборот, тверд, как дерево – эдак снять с него из одежды ничего не получится. Да и ладно – мне достаточно осмотреть его руки и лицо. С большими усилиями мне удалось перевернуть тело на другой бок, лицом ко мне. На правом боку у Наркоза обнаружился в кобуре на поясе знакомый мне ПСС "Вул" с запасной обоймой. Этот приятный подарок был мною осмотрен, признан годным и перевешен к себе – очень полезное приобретение в моем положении. Двенадцать патронов – не густо, но пистолет идеально подходит для скрытных диверсий, а мне для будущего побега по-другому действовать не получится.