— Личная помощница? — Тинсли понимающе улыбнулась. — Это так Уинни ее называет?
— В данный момент, — усмехнулся Перри. — У тебя есть для нее платье?
— А тебе не кажется, что мы сперва должны что-то сделать с ее лицом и волосами? — спросила Тинсли, нахмурившись. — Мама с ума сойдет, если «личная помощница» Уинстона явится на бал, выглядя далеко не идеально.
— Жак и Гас скоро будут. Я уже написал Китону, чтобы забрал их и привез к нам, — Перри указал на сестру. — А ты почему все еще не одета?
— Мне что-то не хочется, — она выпятила нижнюю губу и пожала плечами.
— Мама не потерпит неявки, Тинс, — твердо проговорил Перри. — Тебе нужно одеться.
Спасая Тинсли от дальнейших команд старшего брата, распахнулась дверь, привлекая все наше внимание. В комнату вошел еще один Константин, намного моложе Уинстона, но все еще точная его копия. От него буквально веяло высокомерием, а смокинг сидел идеально, подчеркивая мускулистое спортивное телосложение. Перри и Тинсли словно испускали тепло, а от новоприбывшего будто исходил холод.
— Китон, — поприветствовал Перри. — А где Жак и Гас?
— Выгружают свои вещи из машины, — Китон прищурился, смотря на меня. — А ты, должно быть, наш объект благотворительности.
Тинсли пробормотала себе что-то под нос о грубости, а Перри стиснул челюсти. Однако я не обиделась. Просто Китон больше всего напоминал Уинстона. В его холодности было что-то знакомое, потому я сразу к нему прониклась.
— Во плоти, — отозвалась я, пожав плечами. — Уинстон хочет, чтобы я пришла на его вечеринку. Только вот кое-кто решил, что мне это делать не следует, и попытался остановить. Однако мы все тут знаем, что Уинстон всегда получает желаемое, любой ценой.
Китон усмехнулся, а Перри закатил глаза. Даже Тинсли едва сдержала улыбку.
— Мы здесь! — пропел чей-то голос. — Мисс Тинсли, вы выглядите восхитительно. Дайте нам пятнадцать минут, и вы будете… О, милый младенец Иисус, только не говорите, что это то, над чем мы должны совершить свою магию!
Стройный невысокий мужчина с розовыми волосами и серьгой в губе уставился на меня, как на какую-то заразную болезнь. Прямо за ним, кряхтя, шел парень более крепкого сложения, нагруженный сумками, и тоже с сомнением посматривал на меня. В отличие от своего чопорного напарника он был одет в простые футболку и джинсы, а его черные, как смоль, волосы оказались зачесаны как-то небрежно.
— Густаво, — заскулил розоволосый, начав дико махать рукой в мою сторону. — Только полюбуйся на это чудовище! Это невозможно. Да вы только посмотрите на все эти пятна у нее на лице! И даже не заставляйте меня распутывать тот ужас, что сейчас творится с ее волосами!
Китон рассмеялся, хлопнув Перри по спине.
— Может, тебе стоит заплатить им вдвое больше. Он прав. Она в полном беспорядке, чувак.
Перри выпрямился и подошел ко мне ближе.
— Я заплачу, сколько потребуется, Жак, только сделай это. Ее не только нужно подготовить к вечеринке, но и превратить в изюминку сегодняшнего вечера. Сделай так, чтобы она выделялась.
— Не оскорбляй нас, — усмехнулся Жак. — Ты же знаешь, что мы с братом — лучшие, — после он повернулся ко мне и окинул меня внимательным взглядом, после чего кивнул на мою влажную кичку. — Волосы станут самой серьезной проблемой. У тебя их много, да еще и мокрые. К счастью, я захватил с собой аварийные прически.
— Черт, а что такое «аварийные прически»? — спросил Китон, черты его лица стали более мальчишескими, когда исказились от ужаса.
— Парики, тупица, — отозвался Перри, качнув головой. — Пойдем, Кит, давай поболтаем, пока они займутся девочками.
— Я не пойду туда, — произнесла Тинсли, выпрямив спину, ее голос был мягким, но непоколебимым. — Пожалуйста, не заставляйте меня идти.
Братья и сестра, казалось, начали молчаливый диалог, пристально смотря друг на друга, будто могли залезть в голову другого.
— Она может надеть мое платье, а не одалживать какое-то еще, — глаза Тинсли засверкали, словно ей пришла гениальная идея, и теперь оставалось лишь убедить в этом братьев. — Гас думал, что едет готовить к вечеру меня и притом захватил аварийные прически. Это значит, что Эш вполне может сойти за блондинку.
Китон нахмурился, а Перри покачал головой.