Выбрать главу

От мысли, что Уинстон мог уйти к другой женщине, у меня скрутило живот.

— Если ты не чувствуешь себя в безопасности… — начал Уинстон, но я прервала его, качнув головой.

— Все хорошо. Папа, может, и на поводке у Мэнди, но любит меня и не позволит причинить мне боль.

Уинстон хмуро смотрел на меня, как будто не верил, но я говорила правду. Будь я умнее, призналась бы отцу в том, что эти монстры со мной сделали. Но правда в том, что я до смерти боялась, что он примет сторону Мэнди. Я бы не смогла оправиться от этого предательства.

— Я сниму тебе квартиру, — отрезал Уинстон холодно и бескомпромиссно. — Рядом с офисом есть много меблированный комнат…

— Нет, — я застонала. — Все хорошо. Я же сказала: папа обо мне позаботится.

«Глупышка, ты действительно думала, что Уинстон станет умолять тебя переехать к нему?»

— Не дури, — проворчал он. — Это будет логичным решением. И там ты будешь в безопасности.

— Мне не нужно снимать квартиру, словно я какая-то шлюха, ясно? Я лучше рискну жить с монстрами.

Сердце дико билось в груди, пока я ждала, что он снова начнет сражаться за меня. Потому что настоящий парень сделал бы именно так. Тот, кому я небезразлична, упросил бы остаться и не посылал бы на съедение волкам.

— Прибавь скорость, — произнес Уинстон, когда мы свернули на дорогу к моему дому.

— Что? Зачем?

— Делай, — отрезал он.

— Но мы почти доехали. Разве мы не ко мне?

— Помнишь, как они держали тебя? Срезали платье с твоего тела? Крали твои кровно заработанные деньги? Губили твою душу? Мм, красавица?

Его слова пробудили волну неистовой ярости и желание растаять от милого и ласкового обращения.

— Ужасно. Я их ненавижу, — прошипела я. — Они монстры.

— Тогда уничтожь то, что они так любят, — его голубые глаза сверкали в полумраке машины.

«Что они так любят?» Я знала ответ. Три одинаковых «Audi». Машины, значащие для них больше, чем любой другой символ статуса.

— Этот внедорожник выдержит удар, — продолжил Уинстон. — Подушки безопасности не помешают. Так тут все устроено.

Понимание нахлынуло на меня, словно поток бензина, вспыхнувший во внутреннем аду гнева на моих сводных братьев. Чувствуя защищенность машины, я нажала на акселератор.

— Это был несчастный случай, — произнес Уинстон низким и повелительным тоном. — Ты случайно нажала на газ вместо тормоза. И тебе очень-очень жаль.

Сердце зашлось бешеным ритмом, стоило мне увидеть три одинаковых «Audi», припаркованных в ряд. Подъехав к ним, я в последнюю секунду свернула, врезавшись боком в третью. Раздался скрежет металла. Меня бросило вперед, ремень безопасности врезался в грудь. Все три «Audi» завыли сигнализацией. Я обернулась к Уинстону, шокировано раскрыв рот.

Я никак не могла поверить в то, что сделала.

«Вот дерьмо».

— А теперь сдавай назад, — сказал Уинстон, указывая, что делать. — Умница.

Я задрожала, а Уинстон накрыл рукой мое бедро и сжал его. Осознание того, что он прикрывал мою спину, творило со мной чудеса и успокаивало. Через минуту мы вылезли из внедорожника, чтобы осмотреть последствия моих действий.

Пострадали все три машины. Та, в которую я врезалась, оказалась в самом плачевном состоянии. Смята до такой степени, что ее, вероятно, придется сдать в металлолом. Центральная оказалась зажата между двумя боковыми. У моего «Escalade» разбита фара и чуть соскоблилась краска с бампера, однако других видимых повреждений я не видела.

— Какого хрена? — рыкнул Скаут, выбегая из дома. Его сумасшедшие братья спешили следом.

После выскочила Мэнди и папа. Даже несколько соседей вышли, чтобы посмотреть на источник шума. Я умышленно разрыдалась, помня, как прежде слезы избавляли меня от проблем с отцом.

— Мне т-так жаль, — выдавила я, вцепившись в руку Уинстона. — Я случайно надавила на газ вместо тормоза.

— Ты уничтожила наши машины, — заскулил Салли, указывая на среднюю. — На моей даже нельзя будет ездить.

Спэрроу расхаживал возле первой машины, дергая себя за волосы, будто вот-вот заплачет. Скаут же похрустывал позвонками на шее, не сводя глаз с третьей машины, разбитой сильнее всех.

— Хватит, мальчики, — рявкнул папа. — Любые вещи можно заменить, а Эш — нельзя. Ты в порядке, милая? Не пострадала?

Когда отец подошел ко мне ближе, Уинстон ободряюще сжал мою руку. Я отпустила его, чтобы обнять отца и намочить его рубашку своими слезами. Папа стал похлопывать меня по спине, заверяя, что теперь все будет хорошо, и что я в безопасности. После этих слов я разрыдалась уже по-настоящему.

«Все будет хорошо?»

«Я в безопасности?»

— Это очень дорогостоящая оплошность, Эш, — резко проговорила Мэнди. — Как ты вообще оказалась за рулем? У тебя ведь нет машины.

Я отстранилась от отца и снова взяла Уинстона за руку. Он был холоден и колюч, когда хотел, но прямо сейчас играл роль заботливого парня. Я обязательно вознагражу его за это позже. Но только не в съемной квартире шлюхи. Нет уж, спасибо.

— Уинстон купил мне машину, — отозвалась я, улыбнувшись ему. — Он считал мои поездки на Uber небезопасными.

Уин поморщился при упоминании Uber, и я чуть не расхохоталась.

— Хотя бы моя машина выглядит нормально, — продолжила я. — Я бы не простила себе, если бы разбила его новый подарок.

— Единственное, что имеет значение: что ты не пострадала, — подытожил Уинстон. — Верно?

Мэнди кивнула, но это движение будто причинило ей боль. Папин кивок оказался более убедителен. На долю секунды я разглядела в нем отца, которого так любила и помнила. Того, кто заботился обо мне после смерти мамы и делал все возможное, чтобы заменить мне обоих родителей. Сердце обливалось кровью от воспоминаний тех дней, пока еще Мэнди не вонзила в отца свои когти.

— До утра мы все равно не сможем ничего сделать, — авторитетно заявил папа, выпятив грудь. — Завтра вызовем службу эвакуации. А пока выпейте с нами, мистер Константин. Заодно расскажите о своих намерениях в отношении моей дочери.

Ужасная троица мрачно смотрела на меня, а Мэнди хмурилась. Они не привыкли, чтобы отец брал на себя инициативу. Но, видимо, увидев дочь рядом с самым богатым мужчиной города, он перешел в режим оберегающего папы-медведя. Я уже не ребенок, потому не стала показывать Мэннфордам язык. Но поскольку я мелочна, для этого потребовалось все мое самообладание.

— Конечно, мистер Эллиот, — согласно кивнул Уинстон. — Думаю, я приму ваше предложение.

Мы все зашли в особняк. Я предполагала, что тройняшки тут же разойдутся по комнатам, чтобы все обговорить и обсудить месть. Однако они кружили поблизости, как стервятники, готовые наброситься и обглодать мне кости. Братья практически истекали слюной в предвкушении.

Уинстон сел на диван и прижал меня к себе, обвив рукой защищающим жестом. Мое несчастное сердце затрепетало. То, что он прикрывал мою спину от всех этих монстров, очень много для меня значило. О многом мы договаривались, но эта сторона отношений проходила у нас, похоже, совершенно естественно. Уинстон считал это самим собой разумеющимися.

Так почему он так сопротивлялся?

Почему держал на расстоянии вытянутой руки, предлагая снять мне квартиру?

Пока папа доставал бутылку вина, я наблюдала за Мэнди. Ее ноздри раздувались, а в глазах полыхала ярость. Однако вслух она ничего не говорила. Папа не пытался надрать задницу Уину, что натолкнуло меня на мысль, рассказала ли ему Мэнди о той надписи на моем животе. Она была не из тех, кто скрывал информацию без какого-то умысла. Вопрос, с какой целью Мэнди смолчала? Я думала, что она не упустит возможности вбить клин между нами с отцом.

— Вчера мы были на торжестве по случаю вашего тридцатисемилетия, — произнес папа, обратившись к Уину и протягивая ему бокал красного вина. — Вы осознаете, что достаточно зрелы, чтобы быть ее отцом?

Тройняшки уставились на меня, а Мэнди издала себе под нос звук отвращения. С губ Уинстона же просто слетел смешок. Низкий, издевательский и зловещий.