— Кто здесь был? — спросил он, указывая на пустой стакан на столе.
Креветка улетел к своей клетке и стал шумно клевать еду.
— Твой лучший друг, — отозвалась я немного раздраженно. Он выгнул бровь, и я пояснила: — Нейт.
Несколько секунд Уинстон просто смотрел на меня. Это напомнило мне то, как также холодно и бездушно смотрела на меня его мать. Подавив дрожь, я вскинула подбородок. Что бы ни произошло между ним и Кэролайн, он все еще думал об этом по приезду домой. Уинстон явно был раздражен и расстроен, усилив эти эмоции своим безразличием, которое носил на манер металлической брони.
— И чего же хотел мой лучший друг?
Я фыркнула и пожала плечами.
— Попользоваться твоими чопорными теплыми полотенцами.
«И сделать так, чтобы я почувствовала себя крайне дерьмово».
Уинстон прищурился, изучая меня. В комнате было слышно только Креветку. Сердце дико заколотилось в груди, когда я решила, что сейчас Уин попросит меня уйти. Что Кэролайн убедила его в моей непригодности для ее старшего сына. И теперь он понял правдивость слов Нейта и решил встречаться с другой женщиной. Молчание затягивалось, ни один из нас не двигался с места и не говорил.
Нет же, все будет хорошо.
Что бы сейчас ни произошло, все будет хорошо.
Я честно заработала на первый год обучения этим утром. Если я что-то и узнала про Уинстона, так это то, что он всегда выполнял условия сделки. По крайней мере, я повеселилась и позаботилась о своем обучении.
Так почему в груди разрасталась такая боль?
«Потому что ты не хочешь, чтобы все заканчивалось. И тебе плевать на деньги».
— Золушка? — он ослабил узел своего галстука. — Как насчет того, чтобы заработать немного денег?
Возвращение к нашей игре захлестнуло меня волной облегчения. Даже скорее стремительным речным потоком.
«Это еще не конец».
Мы оба слишком глубоко в этом увязли, чтобы сейчас так легко расстаться.
Мне просто нужно было убедить Уинстона, что мы вместе чего-то стоили даже без денег на обучение и подарков.
Я должна это сделать. И сделаю.
Глава 17
Уинстон
Воздух был словно заряжен. Искрил от моего гнева и неповиновения Эш. Я вошел в свою квартиру с готовностью отправить Эш домой. Навсегда. Но как только увидел ее, все изменилось.
Снова.
Похоже, она оказывала на меня именно такое влияние.
Мысли снова вернулись к ужину с матерью, ожесточая мое сердце перед стоящей рядом женщиной.
*****
— Насколько хорошо ты ее знаешь? — слегка снисходительным тоном осведомилась мама, будто упрекая ребенка за наивный взгляд на мир.
— Достаточно.
— Достаточно, — протянула мама и пригубила вино, не торопясь продолжать. — Расплывчатый ответ. И наводит меня на мысль о том, что ты совсем ничего не знаешь.
Внутри вспыхнуло раздражение.
— Она моя горничная и личная помощница.
— Которая живет с тобой, — она прищурилась, пригвождая меня к месту взглядом своих голубых глаз. — Когда ты собирался сообщить мне об этом?
— Она не живет со мной, — выдавил я, кипя от ярости. — У нее есть своя квартира.
— А Нейт утверждает иначе.
В воздухе повисла тишина. Я молча изучал свою мать. Достаточно красива, чтобы украшать обложки журналов или экраны телевизоров, но уже и достаточно зловещая, чтобы рушить империи одним своим ледяным взглядом.
— Не знал, что вы с Нейтом обсуждаете меня за моей спиной.
— Ты многого не знаешь, сын. Не потому ли, что позволил маленькой девочке отвлечь тебя от твоей роли в нашей семье?
Я поднял свой бокал, осушил его и с громким стуком поставил обратно на стол.
— Хватит играть со мной. Чего ты хочешь?
— Играть? Нет, твое будущее для меня — отнюдь не игра.
Я провел ладонью по лицу и вздохнул.
— Я ходил на ланч с Лейлой Рейнард.
— Слышала.
— Думал, ты будешь в восторге, — я склонил голову на бок. — Конечно, если у тебя нет планов на меня и Мередит.
— О, сынок, — она усмехнулась, — у меня действительно есть на нее планы.
Я подождал, ожидая продолжения, но мама решила молчать. Устав от ее вмешательства, я принялся за свое филе, не произнося ни звука. Мама решила нарушить молчание, лишь когда я закончил есть.
— Ты когда-нибудь спрашивал эту девочку Эллиот, как умерла ее мать?
— Нет, потому что отношусь к ней совсем не так, как ты решила.
«Продолжай лгать себе и окружающим, Уинстон».
— Хм, — официант снова наполнил наши бокалы, после чего мама продолжила. — Я надеялась, что ты из тех, кто, общаясь с людьми ниже себя, понимает, что они становятся лишь обузой на пути к вершине.
Эш совсем не такая, но я не собирался вступать в этот спор.
— В такие моменты я снова вижу перед собой восемнадцатилетнего юношу. Такого наивного по отношению к миру, в котором мы живем, — мама на мгновение умолкла, давая словам осесть в моей голове. — Она использует тебя. Совсем как Мередит, — снова пауза. — Она — всего лишь игрушка, а ты слишком взрослый, чтобы играться с ними.
Ее слова поразили меня в самое сердце. Я знал, что она говорила правду. Те же мысли крутились в моей собственной голове. Но услышать их от кого-то из семьи — не Нейта — оказалось слишком болезненно. Эш нужны были деньги. Которых у меня было в избытке. Наши игры и секс — все было за деньги. Конец. Это ни что иное, как пользование, и никогда не смогло бы перерасти в нечто большее. Если я даже позволю себе думать иначе, императрица семьи Константин обязательно все разрушит, оскалив клыки и вонзив их в Эш.
Разорвать нашу связь будет лучшим решением.
*****
Все мамины нотации — которые так глубоко проникли мне в голову за ужином и позволили понять причину возникшей ситуации — будто испарились, стоило мне увидеть Эш. Такую молодую, красивую и дерзкую, в одном халате. Все, что мне хотелось теперь сделать — сорвать с нее эту оскорбительную одежду и поставить ее на колени.
Как бы сильно мне ни хотелось трахнуть ее в последний раз — поскольку этот последний раз точно не за горами, — меня интересовали и более насущные вопросы. Например, почему Нейт тусовался тут с Эш, пока меня не было. И почему она выглядела такой невозмутимой, будто это совершенно нормальная ситуация, и что меня это совершенно не должно волновать.
«Она использует тебя. Точно так же, как пыталась Мередит».
Слова матери звучали в голове снова и снова.
— Назови условия, — выдохнула Эш, став медленно подходить ко мне. Будто я — раненое животное, готовое укусить.
О, я точно буду кусаться.
Но на мне не было ран.
Я из тех, кто наносил ранения.
Я провел языком по нижней губе. Рот наполнился слюной от желания попробовать Эш на вкус. Она вызывала привыкание, совсем как те чертовы мармеладные мишки. Мне хотелось поглотить ее. Снова и снова. Она чем-то зацепила меня, как и эти нелепые конфеты, сделанные из бог знает чего. Если я решусь оставить Эш возле себя, спустя какое-то время она испортит мне жизнь. Прямо как ее дурацкие сладкие мишки. Она — лишь свободная дырка. Это все, что Эш должна для меня значить. Черное пятнышко в моем структурированном мире, с каждым мгновением зарывавшееся все глубже и глубже. Если в ближайшее время ничего не предпринять, она окажется так глубоко, что заденет меня за живое.
Эш улыбнулась.
Черт, она уже проникла глубоко мне под кожу.
Так глубоко, куда я не пускал никого, стараясь сберечь свое сердце.
По венам пронеслась волна удовольствия, совсем как от дозы сладкого. Она распространилась по крови и сосредоточилась ниже. Член под брюками напрягся. Мне так хотелось поиграть с моей пошлой горничной.
«Она — всего лишь игрушка, а ты слишком взрослый, чтобы играться с ними».
В голове снова пронеслись слова матери, будто издеваясь надо мной.