Проследовали в каретную, где и пребывал диплицикл, вполне соответствующий припоминаемому Олегом колясочному «Уралу», правда, коляска была явно побольше и комфортнее, да и рулевая вилка отличалась большим удобством. Но главное отличие заключалось в отсутствии бензобака, позволяющем откинуться на заднюю опору ступенчатого сидения.
— Надевай, — протянул мне братец кольцо, без украшений, но довольно массивное, белого металла. — Подай эфир, вроде бы должно быть просто, — продолжил он, на что я хмыкнул, последовав указанию и двигатель диплицикла тихо загудел.
— А как? — понятно спросил я.
— Гляди, тормоз, скорость, — тал тыкать братец в рукояти. — Опытный владеющий отключает их, регулируя скорость подачей эфира, даже тормозит, включая задний ход, как Любава показывала.
— Ну мне до этого далеко, да и не факт, что нужно, — констатировал я, порадовавшись отсутствию жуткого рёва, да и эфирно-колечная «противоугонка» была практически стопроцентно надёжна.
— Присаживайся, — расположился в коляске братец. — Ну и потихоньку двигай, я дорогу укажу, надо будет заехать в одну лавку, — произнес он.
И стал я «потихоньку двигать». Вообще, интуитивно понятно, удобно, вот только несколько смущал ветер, даже на тридцати верстах (мере длины, вроде бы примерно соответствующей километру, меридиан, по крайней мере, был 18872 версты) хамски бивший в морду лица и вызывающий слезотечение.
Впрочем, как выяснилось, лавка, к которой осуществлял навигацию Энас, содержала как раз очки и шлемы, причём последние не глухие, а нечто вроде шлемофона танкиста, правда, опять же, из кожи и не блокирующий уши. Отпихнув меня, когда я попытался рассчитаться, братец завершил мою экипировку шарфом, хлопнул по плечу и побрел по своим делам.
Ну а я направился к лечильне, благо, сроки уже подходили. Добрался нормально, сдал груду снаряжения в гардероб и был направлен служителем приёмного покоя должном направлении. По дороге чуть не выполнил удивительный по красоте жест: двойную челодлань. Первая была связана с тем, что у меня не было «сменной одежды». А вторая, была вызвана всплывшей информацией, о том, что гимнастические штудии проводятся в обнажённом виде, в этом случае, скорее неприличны лишние шмотки.
Наконец, добравшись до «палат гимнастической терапии», я был направлен в раздевалку, после чего зашел в немалых размеров зал, снабженный длинным и узким бассейном, множеством гимнастических снарядов, лишь часть которых была мне известна.
Заведовала сей обителью здорового тела дама весьма и весьма приглядная, гардероб которой составляла лишь лёгкая накидка, а возраст был около тридцати на вид. Я чуть не «воспрял» определёнными деталями организма, но вовремя одумался. На мой однозначный взгляд дама ответила фырком, осматривая мои кондиции с интересом более медицинским, нежели каким иным, то также поспособствовало «охлаждению».
— Ветрена Прекрасовна Тихина, медик-пропонтис сих палат, — первая представилась она. — А вы?
— Ормонд Володимирович Терн, — отрекомендовался я.
На что дама кивнула, расположившись за столом, листая некие листки, временами кидая на меня взгляды меня несколько пугающие, очень уж жалостливыми они были.
Бормотание под нос так же душевного спокойствия не доставляло, благо, в тишине палаты вполне слышимое «атрофия, гиподинамия» и прочие страшные слова.
— Итак, Оромонд Володимирович, нагружать я вас сильно поостерегусь, — констатировала дама, вставая из-за стола. — Затруднения с плаванием испытываете? — уточнила она.
— Не думаю, что с подобным, — колыхнулся я всем, — поплавком, с этим возникнут проблемы, — изрядно пошутил я, впрочем, Ветрена продолжала на меня взирать вопросом. — Не испытываю, — вздохнул я.
— Отрадно, в таком разе проплывите вперед и назад по сей полосе раз пять, для начала, — указала она на бассейн, метров двадцати в длину.
На что я молча кивнул, плюхнулся, поплыл… и просто слов, кроме мата, не находил уже метров через сорок! Это был какой-то кромешный пиздец: мне банально не хватало воздуха, ноги наливались тяжестью, я, бес подери, реально мог бы потонуть на открытой воде!
Впрочем, сжав зубы, я проплыл ещё столько же, после чего, уже с черными точками перед глазами, с сипом выбросил свою тушу на край бассейна, аки кит, с хрипом втягивая воздух.
— Всё? — безжалостно поинтересовалась Ветрена, двигающаяся вдоль бассейна, рядом со мной.
— Судорога, — просипел я. — Минут пять отдохну, и продолжу.