— А чья вина тогда выходит? — задумался я.
— Так погибших и вина. Считайте — самоубийцы. Семьи ни выплат, ни компенсации не получат, пусть спасибо скажут, что Академия долгов не навешивает. А так — самоубийство чистой воды, которое в вину ставить кому бы то ни было, кроме самоубийцы, глупо. Кстати, категорически вам рекомендую… хотя бес знает, когда вы это делать будете, — сам себя перебил Глава. — В общем, при оказии, психологию руководителя вам изучить рекомендую, Ормонд Володимирович.
— При оказии — непременно, — растерянно ответил я и откланялся.
Прихватил Милу и отправился дальше трудиться. Всё же, в этой, как не крути, трагедии, были и положительные моменты. Не для меня и нашей семьи: кроме нервотрёпки, мы с этого ничего не поимели. А для сотрудников, потому как к службе и опасностям стали относиться более или менее правильно.
Вообще, если подумать, выходило у меня, рассуждал я в один вечер в объятиях прекрасных посапывающих дев, вполне неплохо, на данный момент, по крайней мере. Две подруги, вполне уже друзья, с общими интересами и страстью друг к другу. Поскольку имеем и дело общее с преодолениями, да и партнёры, по причине количества и разных вариантов, друг другу не надоедают. В семье — довольно неплохо, теплые отношения, да и дела у Тёрнов более чем неплохи. Как и у Сулиц, составивших с Тёрнами этакий «супный консорциум». Даже Ложка со своим партнёром, вроде бы, обращался: то ли «разграничить сферы влияния», то ли сам в консорциум желает, пока не понятно.
Правда, с точки зрения Полиса, сие не есть слишком хорошо. Однако сие есть не слишком хорошо с точки зрения ОДНОГО Полиса. А вот в рамках теоретически-возможного конфедеративного объединения — вполне сносно может выйти. Тут главное — в «транснационализм» не впасть, но тут и без меня головы думают, не одна, да и не одна тысяча.
С исследованиями, несмотря на трагический казус, всё весьма неплохо: собственно, от «сборки и старта» меня отделяет лишь две вещи. Первое — это то, что по мере работы курируемого мной направления полупроводников, раз в неделю исправна выдающих какую-нибудь новую оптимизацию, причём подчас весьма остроумную и заменяемую в уже готовых спутниках, есть ещё направление электромагнитных волн.
И вот там доисследовались таки до прорыва, но опять же: «в процессе». Соответственно, также раз в неделю припирают новые варианты радаров (меньше, чётче, точнее), да и высотомеры. Более того, мимоходом отмеченный вариант «радиотелескопа» был обнаружен, да мутят что-то, мудрилы затейливые.
А второе — злостная «комиссия по безопасности». Ну реально, выпили у меня всю кровь и скушали весь мозг, ироды престарелые! Я большей опасности подвергаюсь, по Академии ходя, чем в полёте, стартуй я хоть завтра!
Но, деятелям этим всё мало, они даже на «атмосферный испытательный полёт» добро не дают, параноики вредительские. И я ещё себя параноиком считал, не без иронии отметил я. Да по сравнению с ентими кадрами, я — сорвиголова и раздолбай.
Собственно, из-за этих комиссионных кадров пришлось провозиться месяц. В течение которого озверевший я затребовал техдокументацию эфирного доспеха, с матом, пученьем глаз и прочими сопутствующими атрибутами научно-экспериментальной деятельности, вырвал к бесам оружие и ковырял функционал, пока не сотворил из доспеха… ВТОРОЙ космический аппарат. А именно — спускаемый модуль для одарённого с орбиты. То есть, в ентом скафандре можно было спуститься на Землю с орбиты, причем живым и здоровым. Когда я понял, что сотворил, признаться, ржал долго. Вдобавок, детонация всего топлива ракеты, с учётом размещения и прочих моментов, гарантированно не убьёт пилота и не нанесёт вреда доспеху.
И вот, наконец-то, комиссионные типы изволили признать, что «требования к безопасности условно удовлетворены». Как я этих вредителей не удавил — сам удивляюсь. Но справился с души прекрасными порывами, за счет мудрости своей, воли железной и прочих достоинств. Не в последнюю очередь и потому, что придушив к бесам старых перечников, я бы точно никуда не улетел, кроме как из Академии.