Ну и, соответственно, ежели «просто пообщаться», так таковое на нейтральной, общественной территории происходит. А ежели прибыл в жильё, то будь готов или готова, что тебя сексом отымеют, вполне логично.
Далее, сам вопрос жизни половой и насилия был несколько более «либерален», если так можно выразиться, нежели в Мире Олега. За поругание могли вызвать на поединок чести и как убить, так и нанести увечья неизлечимые и оскорбительные. Да самого в зад отыметь, после того, как ручки-ножки поломают, например.
Но в правовом поле Полиса тяжким преступлением насилие половое не считалось. Средней тяжести, скажем так, требующее компенсации, наказания, но никак не высшей меры.
Как раз одно из культурных отличий, что, наряду с пренебрежением к девству, да и вольностью в отношении с «сердешными другами», делало те самые «преступления на сексуальной почве» редкими, в основном, прерогативой душевнобольных.
Соответственно, вопрос с крючком «за поругание» отпадает. Далее, возможно возникновение «конкурента» на попку и перси Есении, с перспективой конфликта. Да щаз, мысленно и ехидно ухмыльнулся я, кивая на щебет девчонки. Вопрос территории встречи и моего поведения. А оно будет: «Так вы, сударыня, не свободны? Ну так и я не претендую ни в коем разе, общение исключительно познавательный характер носило!»
И шиш меня в конфликт, особенно с правильно подобранным местом, втравят.
Ну и, наконец, самое желанное для меня: растрясение юнца, после хорошего и добротного соития, на информацию, без подстав злостных. Так я только за, вот только с информацией выйдет некоторый облом, мысленно посулил я.
Так что, приняв окончательное решение, с головой погрузился в беседу с девицей. Нужно отметить, что дурочкой она не была, даже не играла. Вот что она явно «отыгрывала», так это этакую «наивную восторженность», не в ущерб разумным суждениям.
В итоге, беседой я увлёкся и, к моменту окончания заседания послов, не раз и не два одёргивал свой расслабленный гормоном язык. Но, в целом, приятно, заключил я, заканчивая беседу таковым образом:
— Несравненная Есения Даровна, — возложил я лапку себе на грудину, в район желудка. — Словами не передать, сколь порадовала меня беседа наша, в равной мере как поучительная, так и приятственная собеседницей. Но служба нас ждёт, — тяжко вздохнула моя красноречивость, указав головой на распахнувшуюся дверь. — Молю, скажите, могу ли я рассчитывать на продолжение беседы? Патрон мой перемещения мои ограничил, — врал, как дышал, артистичный я. — Не соблаговолите ли вы встретиться со мной, во время вам удобное, в трапезной гостевого дома? — с надеждой уставился я в серые глазищи.
— Смущаете вы меня, Ормонд Володимирович, — потупила взор и слегка покраснела артистичная Есения. — Однако ж, беседа с вами и мне приятна и любезна, потому, ежели с делами вашими соразмерно будет, рада буду я общение продолжить, сегодня же, в шесть пополудни, в месте, вами названном, — подняла она очи и заблистала ими, с улыбкой на губах.
Вот и славно, лыбился я до ушей, раскланиваясь с дамой, выискивая взглядом Добродума. Последний злокозненный тип обнаружился медленно бредущим под ручку и беседующим с неким почтенным старцем, явно посольского толка.
Но, к счастью, окрестности обозревал, так что на мою персону взором наткнулся. И бровками поигрывание и пученье очей моих, пусть не слишком явное, оценил.
Поскольку собеседнику несколько фраз сказав, направился ко мне, распахивая папку. Сие деяние я интерпретировал верно, распахивая саквояж и подставляя его для удобства повыше.
— Что у вас? — тихо и коротко бросил Добродум, упихивая в недра саквояжа некую макулатуру.
— Вышли на разговор, видно, соблазнять мыслят. Думаю притворно поддаться, ограничив место встречи гостиным двором. А там и в нумере поговорить можно, не думаю, что с пристрастием, но хоть глянуть аккуратно сможете, — скороговоркой выдал я.
— Не смогу, приглашён на охоту. Буду только через пару дней. Притворную попытку поддаться — одобряю, — так же тихо и быстро проговорил Леший. — Действуйте по своему разумению, — выдал он мне индульгенцию и ключ от нумера и сейфа.
Да и удалился к своему предыдущему визави. Ну и ладно, хотя, ежели бы не территория гостиного двора, в отсутствие Добродума я бы на купание в медовой ловушке и плюнул. Но так, как есть, вполне приемлемо, гонял я в мыслях всяческие возможные варианты.