— Удачно сложилось, Ормонд Володимирович, подчас до седмицы ожидать приходится. Впрочем, — задумчиво отметил он в никуда, — тема не праздная. В нумере побеседуем, — завершил он свой монолог, уткнувшись в книжонку.
Сопровождающий нас толстячок также присутствовал, но плотностью перегара напоминал уже не «освежитель воздуха». Плотность паров была такова, что при сноровке данного типа можно было использовать как микроклиматический агрегат.
Однако ж, не шатался, не кемарил, а сидел всё так же, с видом Императора ближайшей помойки. На брошенное Добродумом, что в сопровождающем мы более не нуждаемся, важно кивнул, да и скрылся во тьме с мобилем.
А в номере, предварительно совершив некое, мне незнакомое эфирное надругательство над невинной округой, Леший поманил меня перстом и вполголоса выдал:
— Пир займёт сутки. Возможно — двое, — озвучил он. — Мои дела я решу сам, а вот вашими будут несколько встреч, — несколько ошарашил меня он.
— То есть, я с вами не еду, — не сказать, чтобы с обидой, констатировал я.
Как-то меня «кухня высшего римского света», блевальные порошки и прочая аутентичная атрибутика не впечатляла. Так что, а ну оно его к лешему, ехидно подумал я, но был обломан.
— Отчего же, едете. Конвивиум (римский званый обед) посетите, увертюру, обед, а вот после покинете нас. Потребность у вас случится, — хмыкнул он.
— Ну, случится и случится, — не стал терниться я. — А далее?
— А далее направитесь вы, поймав самокат наёмный, благо, пир будет в усадьбе городской, да и поедете в лупанарий Сикста Птолемея, — выдал этот тип.
— Поеду, вот только за чей счёт этот кутёж? — уточнил я с некоторым сомнением, а не глумится ли надо мной Добродум.
— Сказал бы, за ваш, да соврал бы, — оскалился злонравный Добродум. — Итак, в лупанарии, а место он известное, в лубке гостевом, — тыкнул он в этакий туристический атлас, пребывающей на столе, — на первом месте значится. Так вот, в лупанарии поведаете, что вам потребно Мани Сигийского. Ну а там помогут вам личину сменить, лупанарий покинуть. Объедете сии адреса, — протянул он мне бумажку, — назовётесь посланцем от лешего, — хмыкнул он. — Да привезёте мне, то что передать хозяева сих домов желают. Времени у вас будет вся ночь, слежки я за вами не предполагаю, но даже в том случае вы ночь иметь будете. Поутру, либо по окончании дел, вернетесь в гостиный дом, меня дожидаясь да вашу службу исполняя, — напомнил он о моей секретарской сути.
— Имеются вопросы, — озвучил я ровно.
— Скорее годно сие, чем наоборот, — блисканул банальностью Добродум. — Задавайте, — милостиво дозволил он.
— Первое, покинуть пир: уместно ли сие, каковы причины… — начал было я, но был перебит.
— Уместно, и причина у вас будет весомая — представления, — отрезал Леший. — А гостеприимство Августа Туллия не распространяется столь широко, чтобы думать о нуждах слуг, — ехидно заключил он.
— Хорошо, далее, до лупанария, я, положим, доберусь. А кто эта Маня? Муж, женщина, да и насколько доверять ей можно? — продолжил уточнять я.
— М-м-м… — задумался и натурально впал в ступор Добродум, впрочем, ненадолго, махнул дланью и выдал: — А не всё ли вам равно, Ормонд Володимирович? Леший эту Мани знает. И не скальтесь, — предупредил он моё злоехидное выражения лица, — я тоже не знаю, — ехидно закончил он. — Доверять никому не стоит, особливо в Полисе чужом. Но личину сменить, да гардероб поменять, как и лупанарий бесследно покинуть, вам помогут. Меж тем, для соглядатаев, буде они случатся, вы клиентом будете на всю ночь, и отсутствия вашего не установят. Ну а доверие — слишком ценная вещь, дабы возлагать его на продающегося. Так что аккуратны будьте. Опасности вроде и никакой, но неприятности могут быть. Так что держите ушки на макушке, Ормонд Володимирович.
— Запись сию, ознакомившись, скушать? — состроумствовал я, но взглянув на рыло змеиное начальника, понял, что дал маху.
— Скушайте, непременно скушайте, — змейски оскалился леший злонравный.
— Вот ещё, сожгу и пепел развею, — буркнул я, — Доброй ночи, Добродум Аполлонович.
— Обождите. Саквояж сейфовый сдайте, — затребовал он, дав понять, что вся эта чехарда «неспроста». — А вот свой завтра захватите, — уверил он меня в мыслях окончательно.
И гордо ретировался, путеводитель прихватив. Интриги шпиёнские, чтоб его. Хотя, если подумать, посольств, за крайне редкими и оправданным некими местными причинами, Полисы не имели. Соответственно, получение сведений у соглядатаев — дело не самое простое, а самим им отправлять прознанное опасно. Так что, видно, дело это такое, распространённое, не удивлюсь, ежели «шпиёнские игры» уже правилами и традициями обросли. Но мне расслабляться не след, заключил я, проверил панцирь, эфирострел, с сожалением понял, что брать с собой перун на конвивум — дело излишне экстравагантное. И наставники не слишком о таковых моментах распространялись, хотя бес знает, возможно, сами не в курсе. Не маловероятный вариант, скажем так.