— Тебе не следовало приезжать в Найтчерч, маленькая птичка.
— Эзра?
Яркая вспышка ножа ослепила меня, когда он поднял руку.
— Блять.
Мое тело вздрогнуло, когда я села прямо, пот покрыл лоб и шею, волосы прилипли к коже. Я провела ладонью по лицу.
Кошмар. Это был всего лишь кошмар.
Я вдыхала воздух быстрыми, неглубокими глотками, пытаясь успокоить свой учащенный пульс.
Схватив стакан с прикроватной тумбочки, я включила лампу и пошла в ванную; открыла кран, чтобы набрать немного воды, и сделала большой глоток.
Моя шелковая пижама прилипла к телу.
Кошмар казался таким ярким. Таким реальным. Волчьи глаза Эзры проникли прямо в мою душу, когда он занес свой нож для атаки.
Я решила списать это на жуткое старое кладбище и стресс от нового окружения. Этого дерьма было достаточно, чтобы вызвать кошмары у любого.
Вернувшись к кровати, я легла на прохладные простыни и закрыла глаза. Легкая боль в ноге напомнила мне, что моя встреча с Эзрой Сильваро была совершенно реальной.
Ветер бился в окно моей комнаты. Это было почти похоже на удары кулаков по стеклам. Я закрыла глаза, надеясь, что сон не заставит себя долго ждать.
БАХ. БАХ. БАХ.
Я мгновенно вскочила на ноги, когда звук удара в дверь моей спальни разнесся по всей комнате. Сердце заколотилось в груди, когда я снова поднялась с кровати и на цыпочках в темноте направилась к двери.
Часть меня хотела спрятаться под простынями, я имею в виду, это была та самая часть фильма ужасов, где девушка принимает неправильное решение в темноте и ее убивают, верно? Ну, я никогда не была склонна к разумному выбору.
Медленно поворачивая золотую дверную ручку, я почувствовала, как все мое тело дрожит, пока я пыталась сохранять спокойствие и уравновешенность.
Я выглянула в коридор. Причудливые старые картины на стене смотрели прямо на меня. Но там никого не было. Коридор был совершенно пуст. По коридору гулял жуткий сквозняк, мягко сдувая прядь моих волос с лица.
Облегченно вздохнув, я тихо закрыла за собой дверь и вернулась к кровати.
Я не из тех, кто верит в привидения или страшные истории, поэтому не понимала, почему сейчас чувствую себя так напряженно. Это был просто этот дом. От него исходила странная аура, которую я не могла объяснить.
Подойдя к окну, я отдернула огромные черные шторы, открывая темноту снаружи. Единственным освещением было сияние желтеющей луны.
Слегка приоткрыв окно, я приветствовала легкий порыв воздуха, ударивший мне в лицо. Я закрыла глаза, глубоко дыша.
Внезапно краем глаза я уловила движение внизу, в тени.
Вглядевшись в лесную чащу, подступавшую к дому, я увидела фигуру мужчины. Эзра? Нет, по походке он казался старше.
Он не шел большими шагами, как Эзра, который нес меня к дому, но он несомненно старался двигаться быстро.
На нем было толстое черное пальто с большим капюшоном, но даже в закрытом виде было очевидно, что этот человек более округлый, чем Эзра. Да и телосложение не совсем такое.
Я не могла разглядеть его лица, но одна вещь, которая поразила меня, одна вещь, которую я смогла разглядеть, хотя большая часть его тела была окутана тьмой, — были его руки. Его старые руки были разрисованы чем-то, похожим на кровь.
Из моего горла вырвался вздох, и я подумала, не спуститься ли посмотреть, не ранен ли он. Только когда его голова дернулась вверх, я увидела эти пронзительные глаза, уставившиеся прямо на меня.
Я быстро отпрыгнула назад, отпустив занавеску, прикрывавшую меня. Мое сердце бешено колотилось, я вернулась к кровати, забралась в нее и натянула простыни повыше, плотно обернув их вокруг своего тела.
Закрыв глаза, я заставила свой разум переместиться в другое место, молясь, чтобы сон поскорее забрал меня, но я не могла стереть воспоминания о своем кошмаре, и не могла стереть видение рук, окрашенных кровью.
Золотое мерцание утреннего солнечного света пробивалось сквозь занавески, заставляя танцующие пылинки светиться, как крошечные звездочки.
Вчера Эзра заверил меня, что сообщит своей матери, что я сегодня не выйду на работу, поэтому часть меня чувствовала, что мне следует отдохнуть, но после вчерашней встречи с ним и кошмара, от которого у меня участилось сердцебиение, а также мужчины, которого я видела из окна, я чувствовала себя как никогда взволнованной.
Взглянув в зеркало, я увидела светлые корни, появившиеся в волосах, где не хватало черной краски, которой я пользовалась.
Мой золотой пирсинг в носу и губе сверкнул, когда на нем отразился свет от большой люстры-водопада, свисающей с потолка. Это было новое начало, и оно потребовало нового образа.