Кухня, как и весь остальной дом, была темной и устаревшей. Там все еще стояла старая плита, а столы, которые, как я предположила, использовались для нарезки и приготовления пищи, выглядели изношенными и отчаянно нуждались в обновлении.
Стены были заставлены старыми встроенными полками, заставленными посудой, сковородками и прочим хламом.
Для людей, которые, судя по всему, были так же богаты, как члены королевской семьи, Сильваро, несомненно, не помешало бы обновить свой дом. Неужели они не видели, какие ярко-белые кухни с модными островками в стиле Vogue можно приобрести в наши дни?! Очевидно, нет!
Я не была уверена, каким будет мой план действий сегодня. И решила не выходить на улицу, чтобы исследовать окрестности, поскольку вчерашний день оказался не совсем таким, как я себе представляла, так что, возможно, лучшим вариантом сейчас будет неспешная прогулка по дому и отдых в моей комнате.
Дом был огромен. Каждый раз, когда я проходила мимо двери, она вела в какое-то место, что я еще не исследовала.
Возвращаясь в свою комнату, я вдруг услышала вдалеке звуки фортепиано. Я еще не была знакома с мистером Сильваро, но подозревала, что играет, скорее всего, он.
Мелодия была призрачной, настолько отвлекающей, что я поймалп себя на том, что меня тянет в ту сторону, откуда она доносилась.
Сегодня вокруг было так много людей. Казалось, что Найтчерч нанял гораздо больше сотрудников, чем я ожидала. Большинство из них были женщинами, и возможно, это было игрой моего сумасшедшего воображения, но, клянусь, все они были молоды и красивы. Что-то подсказывало мне, что Эстель не обращала внимания на тот факт, что ее муж, возможно, немного подонок.
Остановившись перед большими деревянными дверьми, откуда доносилась фортепианная музыка, я осторожно положила обе руки на панели, медленно нажимая. Дверь открылась с легким скрипом, и я заглянула в большую открытую комнату. Окна от пола до потолка впускали поток света. Это, должно быть, самая освещенная комната, что я видела в доме.
В центре комнаты, прямо под сверкающей люстрой, стояло большое старинное пианино, за клавишами которого сидел, как я подозревала, сам мистер Сильваро.
Он прекратил играть, как только заметил меня, маячащую в дверях.
— Кто там? — Спросил он. Его голос был хриплым, словно он всю жизнь наполнял легкие густым сигарным дымом.
Он посмотрел на меня, его холодные стальные глаза впились прямо в меня, вырывая тихий вздох из моей груди. Это был он, мужчина, которого я видела ночью.
Он был красивым мужчиной, несмотря на то, что явно принадлежал к старшему поколению. Его волосы были иссиня-чернымы, густымы, с седыми прядями. Мой взгляд мгновенно метнулся к его рукам. Никаких признаков каких-либо ран; так что же это была за кровь?
— Извините, сэр, — я вышла на свет, чтобы он мог лучше меня видеть. — Меня зовут Беннетт, я только начала здесь работать. Приятно, наконец, познакомиться с вами.
Сначала его взгляд оставался прикованным к моему, когда жуткий холодок пробежал по моей шее, а волосы встали дыбом. Его черный костюм выглядел изъеденным молью, и это было совсем не то, чего я ожидала увидеть от хозяина дома.
— Приятно познакомиться с тобой, Беннетт, надеюсь, Найтчерч тебе по душе?
Тон его голоса, в отличие от голоса Эстель, заставил меня почувствовать себя неловко, почти незваным гостем, словно на самом деле он не хотел, чтобы я была здесь, но ему нужен был персонал. Он был безразличен и лишен каких-либо эмоций.
— Это потрясающе, — ответила я, — такое красивое старое здание.
Он кивнул.
— Да, Найтчерч принадлежал нашей семье на протяжении нескольких поколений, как, я уверен, объяснила моя жена. — Итак, это был Андреас Сильваро.
Я улыбнулась, кивая в ответ.
— Ты играешь? — Андреас указал на пианино.
— О, совсем чуть-чуть. — Ответила я испуганно. — Но не так хорошо, как вы. — У меня было несколько уроков в школе, и в какой-то момент мой отец попытался уговорить меня взять несколько уроков у одного из его друзей — старины Билла из местного паба, — но я еще не была близка к уровню Бетховена. Думаю, я посетила только два урока старины Билла, а все остальное время, которое мне следовало бы там провести, прохлаждалась с друзьями и бутылкой водки в местном парке.
Его тонкие губы изогнулись в улыбке.
— Ну же… покажи мне.
Черт!
— О, я… Я не могу… Я…
— Пожалуйста. — Он снова указал на инструмент.
Нервничая, я подошла к фортепиано, когда Андреас встал, протягивая руку, чтобы помочь мне сесть. Я шагнула вперед, принимая его ладонь, и села на нагретый табурет, с которого он только что встал.