Скользя пальцами по клавишам из слоновой кости, я ждала, когда мной овладеет какое-нибудь вдохновение.
Единственное, что пришло мне на ум, — это "River flows in you" Yiruma, и я, не задумываясь, начала играть: мои пальцы легко перебирали каждую ноту, а глаза закрывались, словно это была самая естественная вещь в мире. Очевидно, я вспомнила что-то из уроков старины Билла.
Я не осознавала, насколько расслабилась и погрузилась в свой собственный мир, пока не почувствовала, как толстые мозолистые пальцы скользнули по моей шее сзади. По моей коже побежали мурашки, когда я вышла из транса, развернулась на табурете и увидела, что Андреас смотрит на меня сверху вниз с разгоряченным выражением лица. Мой желудок скрутило от внезапной волны тошноты.
— Ну, мне пора. — Я встала с табурета и быстро направилась к двери. Ощущение его пальцев на моей шее вызвало чувство неловкости, и я не планировала оставаться здесь, чтобы узнать, каким извращенцем был мистер Сильваро. Я все еще чувствовала, как его пальцы призрачно скользят по моей коже.
— Надеюсь, ты снова присоединишься ко мне, Беннетт, это представление было… изысканным.
Я быстро кивнула головой, — все, что угодно, лишь бы закончить этот неловкий разговор и убраться к чертовой матери из этой комнаты.
Потянув на себя тяжелую дверь, я услышала позади себя голос Андреаса, ровный, от которого по спине пробегали мурашки.
— До свидания, Беннетт.
Возможно, я слишком много думала об этом, но та короткая встреча заставила меня почувствовать себя невероятно неуютно. Просто в нем было что-то, что мне не нравилось, но я никак не могла понять, что именно.
Вернувшись в свою комнату, я молча пересчитала количество портретов, висящих на стене. Похоже, в этой семье было так много членов. Неужели все они похоронены на кладбище за домом?
Внезапно мой взгляд упал на маленькую серебряную табличку, расположенную под одной из картин. Внизу каждого портрета была табличка с именем и датой каждого члена семьи, но эта картина выделялась среди других.
На картине был изображен крупный, хорошо сложенный, (как показалось), мужчина, где-то около тридцати лет. Он был до смешного красив, с глубокими ледяными голубыми глазами, которые, казалось, смотрели прямо на меня, когда я рассматривала его.
Единственными глазами, которые я когда-либо видела такими же голубыми, как у него, были… у Эзры. Сходство было сверхъестественным. Он был похож на Эзру, но только в другое время.
Его одежда относилась к периоду до Первой мировой войны, и, предполагаю, что он был немного старше Эзры, когда была написана эта картина. Дата указывала 1914 год. Именно то, что я и ожидала.
Но больше всего мое внимание привлекло его имя. Карлос Монтгомери Сильваро.
Это был тот самый парень с кладбища. Я подавила дрожь, грозившую вырваться наружу, продолжая вглядываться в эти сапфирово-голубые глаза. Казалось, что он почти улыбается, но улыбка не касалась его глаз, словно он не хотел быть там. Вся атмосфера этой картины была какой-то странной, и я не могла объяснить, что именно вызывает у меня такие чувства. Этот парень, должно быть, прадедушка Эзры, сходство невозможно отрицать.
Пока я была здесь, я поставила перед собой задачу побольше узнать о Карлосе Сильваро, но сейчас у меня снова начала болеть нога, поэтому я медленно вернулась в свою комнату, намереваясь немного отдохнуть.
Распахнув дверь, я вскрикнула от неожиданности: сердце выпрыгнуло прямо из груди, когда я увидела ее, стоящую перед моей кроватью. Ту самую темноволосую девушку, которую видела в окне.
Глава 8
Беннетт
Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица, когда она уставилась на меня. Ее кожа была бледной, как лед, а глаза темными, словно она не спала неделями. Однако, несмотря на жуткость, которую она излучала, я не могла отрицать, что она была поразительно красива. Я напряглась, чтобы восстановить нормальное дыхание. Это была всего лишь девушка, серьезно, что, черт возьми, со мной не так.
Я медленно закрыла дверь своей спальни, сделав несколько шагов вперед.
— Эй, извини, ты меня напугала… Эмм, я могу тебе помочь?
Черт! Я потрясла руками, чтобы унять дурацкую дрожь.
Брови девушки свелись к переносице, когда ее глаза медленно скользнули вверх и вниз по моему телу.
— Нет, — наконец ответила она. — Прости, что напугала тебя.