Однако по той или иной причине Илья Круш, как мы помним, стремился избежать публичных демонстраций и поэтому намеревался отправиться в путь на рассвете, еще до появления первых любопытных.
Потихоньку спустившись по набережной, он незамеченным сел в лодку, проверил, не отвяжется ли среди ночи швартов, отужинал остатками обеда, и, сложив продукты, купленные в городе, проскользнул в рубку и закрыл за собой дверь. Наконец, очень довольный своим пребыванием в вюртембергском городе, он заснул мирным сном в надежде, что ничто не потревожит его покой.
Этот покой в самом деле никто не потревожил, однако до самого рассвета один человек, не удаляясь далеко от лодки, вышагивал взад-вперед по набережной, словно боясь, что Илья Круги воспользуется темнотой и вновь уплывет по течению или переправится с левого берега на правый.
Едва долина Дуная осветилась первыми лучами рассвета, как на борту судна началось движение.
Дверца отворилась, появился Илья Круш. Он потянулся, открыл один из боковых ящиков, достал стакан и бутылку вишневой наливки и сделал несколько глотков. Затем, раскурив купленную накануне трубку, с явным удовольствием выпустил несколько клубов дыма.
Заметил ли он незнакомца, стоявшего неподалеку, будто на часах? Маловероятно — тот держался в тени парапета, а день еще только занимался.
Набережная была пустынна, и, похоже, если зеваки вернутся, им нечем будет удовлетворить свое любопытство. Лодка, влекомая быстрым течением, будет уже далеко.
Илья Круш вытянул швартовый конец, намереваясь отвязать его и отчалить от берега.
В этот момент незнакомец спустился к воде и ухватился за конец каната.
— Друг мой, — обратился он, — вы — Илья Круш, не правда ли?
У отплывающего Ильи Круша, в общем, не было причин скрывать свое имя, и он неспешно ответил:
— Господи... да... господин...
— И вы намереваетесь отчалить?
— Как видите, господин...
Казалось, рыболов ждет, что незнакомец представится.
— Господин Егер[39], — услышал он наконец. — Я австриец, а поскольку вы венгр, мы созданы, чтобы понять друг друга.
— Что угодно господину Егеру? — В голосе Ильи Круша угадывалось некоторое недоверие.
— Господин Круш, я наслышан о ваших рыбачьих подвигах. И вот захотелось познакомиться с вами. Проект спуститься вниз по Дунаю с удочкой в руке весьма оригинален, и у меня появилось одно предложение.
— Какое, господин Егер?
— Во сколько вы оцениваете рыбу, которую рассчитываете поймать за время плавания?
— Может, в сотню флоринов, — поколебавшись, предположил Илья Круш.
— Хорошо, предлагаю вам пятьсот... Да, пятьсот флоринов, при условии, что каждый вечер буду забирать вашу выручку.
— Пятьсот флоринов! — охнул Илья Круш.
Решительно, рыболов из Рада мог заключить блестящую сделку. Две премии в Зигмарингене, то есть уже двести флоринов, плюс пятьсот господина Егера складывались в сумму, на которую он никак не рассчитывал. Оставалось только решить, можно ли всерьез отнестись к такому предложению.
— Что вы на это скажете? — Казалось, господин Егер боится получить от ворот поворот.
— А что тут скажешь, — пробормотал Илья Круш, — соблазнительно, господин Егер... если только вы не шутите...
— Я бы не позволил себе шутить с господином Ильей Крушем, — несколько сухо возразил господин Егер, — и вообще я никогда никого не разыгрываю.
— Значит, — продолжил Илья Круш, — вы собираетесь подняться на борт моего судна...
— Именно так, господин Круш, это необходимое условие.
Илья Круш явно растерялся и никак не мог найти подходящего ответа.
— Ваше судно достаточно вместительно для двух человек...
— Конечно, господин Егер, и в рубке есть два места...
— Именно так мне и показалось.
— Но путешествие будет продолжительным... Может, месяца два, и...
— У меня в чемодане есть все необходимое: и белье, и одежда...
— Так вы уже основательно подготовились? — Илья Круш внимательно оглядел собеседника.
— Да, господин Круш. Я знал, что вы должны прибыть в Ульм, и поджидал вас... я шел за вами во время вашей прогулки по городу... даже оставался всю ночь на набережной, чтобы не пропустить вашего отплытия... и я готов прямо сейчас, если вы позволите составить вам компанию, отправиться в путь.
— И предлагаете пятьсот флоринов? — переспросил Илья Круш.
— Ровно пятьсот, и вот половина в задаток. — Господин Егер протянул пачку банкнот.