Хруст гравия за спиной меня пугает, и я едва не проливаю вино на свой новый кардиган.
— Я уже подумал, что ты сбежала, мисс Петрова.
Я расслабляюсь. Это всего лишь мой похититель, коварный хозяин и самый опасный убийца на свете. То, что это осознание приносит мне успокоение, очень настораживает.
— Когда кругом скалы, электрический забор и твоя охрана с «Узи», у меня почти нет шансов на побег. — Я поднимаю бутылку, чтобы налить еще вина, но она пуста. Черт. — Тебя не было в офисе, когда я приходила.
— У меня были неотложные дела.
Я оборачиваюсь к скрытому в тени Рафаэлю, который прислонился к оливковому дереву.
Всегда в тени.
— Твоя девушка заходила сегодня.
— Вряд ли это моя девушка, скорее, бывшая. Она не очень хорошо переносит разрыв, — отвечает он. — Похоже, она все еще в трауре.
— Ты разбил ей сердце?
— Хуже. Я аннулировал кредитку.
Я смеюсь, а затем снова смотрю на море. Шаги Рафаэля по камням едва слышны. Одежда шуршит, когда он садится позади меня. Рафаэль вытягивает длинные ноги по обе стороны от меня, и, хотя мы не касаемся друг друга, я ощущаю его тепло, когда его огромная фигура окружает меня, и его присутствие словно окутывает мою душу.
— Я оставила твой экстравагантный подарок на столе.
— Тебе не понравился? — шепчет он глубоким голосом совсем рядом с моим ухом. Мое сердцебиение учащается.
— Он прекрасен. Но подарки не заменят извинений.
— Почему?
— Возможно, это станет для тебя сюрпризом, Рафаэль, но людей не купишь.
— В прошлом это неплохо работало.
— Это очень печально, — бормочу я, глядя в свой почти пустой бокал. — Кстати, тебе больше не нужно прятаться от меня. Я знаю, кто ты, так что в этом нет необходимости.
— Я в курсе. — Его теплое дыхание касается мочки моего уха. — Как тебе мой дом?
— Он одновременно и красивый, и пугающий.
— Почему так?
— Здесь никого нет, кроме одной служанки, которая убегает, как только меня замечает. Почему она так поступает?
— Возможно, она просто не знает, как себя вести. Я редко приглашаю женщин в свой дом.
— Даже тех, кого похитили?
— Да. — Его дыхание касается моей щеки. — Что не так с моим домом?
— Ничего. Просто здесь слишком тихо. Я к этому не привыкла.
— А к чему ты привыкла, мисс Петрова?
— К шуму. К тому, как горничные суетятся, спорят друг с другом. Как люди постоянно входят и выходят, двери открываются и закрываются. Дома всегда кто-то кричал. Например, наша домработница постоянно ругалась, когда кто-то испачкает ее чистые полы. Или папа, который кричал на садовника, чтобы тот выключил газонокосилку, потому что пытался работать с моим братом. Как наш повар Игорь из кухни, который ругался на Валентину за то, что она положила слишком много соли в кастрюлю. И пронзительные крики сестры из своей комнаты, когда она обнаруживала, что я взяла ее любимую футболку и вернула ее испачканной. Эта тишина вызывает у меня мурашки. — Я допиваю вино и ставлю бокал между ног на камень. — Почему у тебя нет домашнего персонала?
Рафаэль молчит слишком долго, и я начинаю сомневаться, что он ответит.
— У меня есть домашний персонал, — наконец произносит он. — Я просто отправил их на время, чтобы тебе было комфортнее и ты не нервничала, когда вокруг так много незнакомых людей.
Я не могу сдержать смех.
— О, как же ты заботлив. Особенно после того, как меня похитили с улицы, запихнули в фургон со связанными руками и кляпом во рту, а затем перевезли на другой континент. Всё это не стало для тебя проблемой. И все же ты отправил служанок, чтобы я не чувствовала себя неловко?
— Вроде того.
Я наклоняю голову вбок и краем глазом смотрю на его губы. По крайней мере, я так думаю. Луна позади нас низко в небе, и Рафаэль едва различим, как туманный силуэт.
— Что тебе от меня нужно?
— Как я уже говорил. Почини мои системы, и ты свободна.
— И это всё?
— Да, именно так, мисс Петрова.
Я киваю и смотрю на рыбацкие лодки на темном горизонте.
— Тогда дай мне ноутбук, чтобы я могла работать быстрее.
— Боюсь, я не могу этого сделать.
— Ты действительно идиот. — Я вздыхаю. — Когда ты снова позволишь мне позвонить семье?
Я чувствую, как Рафаэль отстраняется, слышу шорох ткани, а затем он протягивает вперед руку. В его руке телефон, на экране высвечивается имя моего отца.
— А мой отец не поймет, что это ты?
— Это мой личный номер. Он есть у немногих людей, и твой отец не из их числа. В любом случае его невозможно отследить. — Он нажимает на кнопку вызова, и я осторожно подношу телефон к уху.