Когда обрабатываю порез и дезинфицирую его, я скрепляю кожу специальными полосками и накладываю повязку. Закончив с перевязкой, направляюсь к шкафу в углу гостевой комнаты. Большая часть моей одежды находится в гардеробной спальни, но несколько вещей остались здесь.
Я выбираю рубашку стального цвета и черный пиджак, выхожу из комнаты и иду по коридору к двери Василисы.
Тук. Тук.
Проходит минута.
Я стучу снова, но тишина.
— Василиса. — Я стучу ладонью по двери. Острая боль пронизывает бок.
Еще несколько мгновений тишины, но затем слышу стук каблуков, приближающихся к двери. Она открывается.
У меня перехватывает дыхание.
Я не могу отвести взгляд.
Черт возьми.
— Не волнуйся, твоя собачка уже готова, мистер Де Санти.
Мой мозг отключается, и я продолжаю смотреть, как полный идиот.
Василиса упирает руки в бока и поднимает подбородок.
— Так мы идем или нет?
— Да, — отвечаю я.
Один гребаный слог. Это все, что смогло выдать мое затуманенное сознание. Я слишком ошарашен тем, что вижу. Неважно, во что одета Василиса, ее красота просто неземная. Но видеть ее сейчас… я не могу, черт возьми, дышать.
Мой взгляд скользит по ее стройной ноге, выглядывающей из складок золотистого шелка, по узкой талии и изысканному кружеву, обнимающему грудь и руки, и, наконец, останавливается на ее лице. На ней нет никакого макияжа, кроме теней на глазах. С помощью подводки и черных теней она создала дымчатый взгляд, благодаря которому ее ониксовые глаза кажутся больше и выразительнее. Ее черные волосы собраны в низкий пучок, но несколько прядей свободно обрамляют лицо. Общий эффект просто потрясающий.
— Ты не моя собачка, — с трудом произношу я.
— Серьезно? Значит, я могу отказаться от похода на проклятый коктейль, к которому ты велел мне приготовиться, и не будет никаких последствий?
Я сжимаю зубы.
— Можешь отказаться.
— Удивительно. Значит, я отказываюсь! — рявкает она и захлопывает дверь прямо у меня перед носом.
Я сжимаю кулаки, стараясь успокоиться, и снова стучу в дверь. Через мгновение она открывается.
Василиса стоит на пороге, скрестив руки на груди, а в ее глазах горит не скрываемая ярость.
— Не хочешь ли пойти со мной сегодня на вечеринку? На этот раз это не приказ, vespetta. Просто приглашение.
— Значит, ты не будешь против, если я откажусь?
— Ты можешь отказаться, и я просто уйду. Я не собираюсь тебя заставлять. Но мне бы очень хотелось, чтобы ты составила мне компанию. — Я протягиваю руку и нежно касаюсь ее упрямого подбородка. Прошло много времени с тех пор, как мне приходилось прилагать усилия, чтобы уговорить женщину пойти со мной на свидание.
— Пожалуйста?
Василиса внимательно смотрит на меня, ее зрачки расширены, она прикусывает нижнюю губу. Я снова теряюсь в ее темном магнетическом взгляде, притягиваемый к ней необъяснимой силой. Я провожу пальцем по ее челюсти, затем по шее и останавливаюсь на впадинке между ключицами.
— Тебе не понравилось ожерелье?
— Понравилось.
— Но ты его не носишь, — говорю я, поглаживая гладкую кожу под ее хрупкими косточками, где, по моим представлениям, должно было лежать ожерелье. — Почему?
— Из-за твоих чертовых украшений, Рафаэль… Я чувствую себя дешевкой. Понимаешь? Как будто ты платишь мне за секс.
Я замираю. Никогда не хотел, чтобы она так себя чувствовала. Я просто… хотел, чтобы она меня полюбила. Чтобы она захотела остаться.
— Я даже не думал, что ты так будешь себя чувствовать. Прошу прощения. — Я поднимаю взгляд и встречаюсь с ее темными перламутровыми глазами. — Но мне бы очень хотелось увидеть это ожерелье на тебе.
— И почему это тебе так хочется увидеть его на мне? Ты ни слова не сказал, когда я вернула тебе остальные украшения.
— В отличие от моих предыдущих подарков, у меня не было причин покупать его, помимо желания, чтобы ты его носила.
— А какая была другая причина?
— Чтобы понравиться тебе.
— Дорогие безделушки никогда не заставят меня полюбить человека, угрожающего убить мою семью, если я не буду плясать под его дудку.
— Очень жаль. — Я просовываю руки в разрез ее юбки и хватаю ее за ягодицы, притягивая к себе. — Однако мой член тебе вполне нравится. — Подняв ее, я несу ее в комнату и кладу ее сладкую персиковую попку на антикварный комод. Эта девушка. Она просто убивает меня. Я наклоняюсь вперед, чтобы наши носы соприкоснулись. — Правда, Василиса?