— Что моя дочь делает в твоем самолете?! — рычит он.
— С ней все в порядке. Не переживай.
— Ты забрал ее. — Роман издает низкий рык.
— Да. Забрал. Ее хакерские навыки впечатляют. Я привез ее на Сицилию, чтобы она выполнила для меня одну работу. Все завершено, и я отправляю ее обратно домой.
— Если ты тронул хоть волосок на ее голове, Рафаэль, — говорит он сердито, — я сравняю с землей весь твой чертов остров в течение двадцати четырех часов! И никогда, черт возьми, не смей даже смотреть в ее сторону, ублюдок.
Я усмехаюсь.
— Теперь понимаю, откуда у Василисы такое воображение.
— Не смей произносить имя моей дочери, ублюдок! — Роман хватает ноутбук, и экран трясется. — Ты мертвец! — кричит он.
Я вижу, как он поднимает пистолет в сторону камеры. Через мгновение раздается выстрел, и экран чернеет. Видимо, наша встреча завершена — Роман выстрелил в ноутбук, целясь в меня.
Ухватившись за край стола, я уставился на пустой фон своего дисплея. Прошло меньше часа с тех пор, как посадил Василису в самолет, а уже чувствую себя так, словно частичка души умерла. Что будет завтра, когда она вернется в Чикаго к своей семье?
Забудет ли она обо мне? Забудет ли она о том глупце, который любит её так сильно, что готов отпустить, понимая, что это, скорее всего, сломает его? Осознавая, что шансы на её возвращение равны нулю?
Из моего горла вырывается яростный крик. Я с силой ударяю рукой по столу, сбрасывая ноутбук и прочие вещи на пол. Это не приносит облегчения от безысходности и страданий, которые меня душат.
Сколько времени пройдет, прежде чем она позвонит и скажет, что не вернется?
Неделя?
Месяц?
Я погибну от этой ужасной неизвестности.
Схватив телефон, отправляю сообщение Гвидо, а затем ещё одно с указаниями для моего пилота.
Василиса
Низкий гул проникает в мое сознание, усиливая головную боль. В горле пересохло, как будто я наелась ваты. Запах кожи наполняет нос, и это еще не все — слышен аромат кипариса с легкими нотами апельсиновой цедры.
— Рафаэль? — бормочу я. — Который час?
— Почти пять утра, — отвечает Гвидо.
Я медленно сажусь, моргаю и осматриваю интерьер самолета.
— Что происходит?
— Тебе нужно пристегнуть ремень безопасности. Мы скоро приземлимся.
— Приземлимся? — Я перевожу взгляд на Гвидо, который сидит напротив меня на диване. — Где?
— В Чикаго.
Смятение сменяется волнением. Я снова увижу свою семью! Счастье. Облегчение.
— Где Рафаэль? — спрашиваю, оглядываясь по сторонам.
— Он остался в Сицилии.
Хлоп.
Моя радость лопается, и я погружаюсь в яму ужаса.
— Почему?
— Ты все время просила его отправить тебя домой. И он это сделал. Разве не этого ты хотела? — Гвидо кладет мой старый рюкзак мне на колени. — Внутри твои документы и другие личные вещи. В телефоне запрограммировал номера Рафаэля и свой. А теперь пристегнись. Мы снижаемся.
У меня дрожат руки, когда беру рюкзак и ставлю рядом с собой. Он кажется гораздо тяжелее. Я смотрю через широкий иллюминатор на красиво мерцающие огни города, которые с каждой секундой становятся все ярче. Ближе к дому. Все дальше от Рафаэля.
Я возвращаюсь. Одна. Рафаэль отправил меня обратно. Без объяснений. Не попрощавшись. Просто оставил меня в своем самолете, как какую-то помеху.
Я вытираю глаза, и из меня вырывается истерический смех. Всего несколько месяцев назад я плакала, потому что Рафаэль не отпускал меня домой. А теперь… Теперь плачу, потому что отпустил.
К моменту приземления слезы высыхают, но внутри я все еще чувствую себя разбитой. Хватаю свой рюкзак с сиденья (он определенно тяжелее, чем должен быть) и направляюсь по проходу к выходу. Мои ноги словно сделаны из свинца, каждый шаг дается все труднее.
— Осторожно, мисс, — говорит стюардесса, когда подхожу к двери.
Трое людей стоят на краю взлетно-посадочной полосы, их силуэты освещены огнями на земле. Я сразу узнаю грозную фигуру отца. Слева — мой брат, всего на дюйм ниже меня. А между ними стоит моя мама, которая выглядит довольно забавно среди двух гигантов, почти прижавшихся к ее бокам. Я мчусь вниз по лестнице и бросаюсь в их объятия.
— Мама! — восклицаю, обнимая ее за шею и прижимая к себе.
— Вася, моя малышка, — отвечает она.
Папа убирает волосы с моего лица.
— Ты в порядке? Что этот подлец с тобой сделал?
— Я в порядке, — отвечаю, отпуская маму, и через мгновение оказываюсь в крепких объятиях папы. — Я так по тебе скучала.