В коридоре никого не было. В начале вагона нарисовалась проводница, взглянула на нас томно и, кокетливо развернувшись, скрылась в своём служебном помещении.
— Горазд ты, однако, фокусы показывать, — я проводил взглядом женщину и остановился рядом с Александром. — Честно говоря, даже не по себе стало.
— Фокусы? — «не понял» он. — Ты о чём?
— Ну… О чём? Об этом вот, — поводил руками, имитируя движения, которые только что производил мой собеседник. — Только не говори, что девчонка действительно видела тебя.
— А как ты это объясняешь?
Я объяснить и не пытался. Я, чёрт побери, наоборот, хотел услышать объяснения.
— Не знаю, — и честно пожал плечами. — Может быть… Хотя, если она действительно болеет с детства…
— А с чего ты взял, что она болеет? — Александр прервал моё «быканье-мыканье», но своим вопросом озадачил ещё больше.
— Не понял. А что, разве нет?
— Мы, кажется, говорим о разном. К тому же, многое девчонка видит даже лучше, чем ты. — Мне показалось, он усмехается.
— Бр-р-р… Опять ничего не понял. Расшифруй.
— Пусть тебе лучше твой сосед по полке расшифровывает. Эти крестьяне-самородки всё, что хочешь, расшифровать смогут. Любой кроссворд. Ты обрати внимание, сколько развелось всяких целителей, а сельское хозяйство в упадке, — Александр ещё раз оглянулся на моё купе, а затем махнул рукой вдоль коридора. — Выпить хочешь? Пойдём ко мне.
— Да там уже все спят, наверное?
— Не спят. Я один еду, — он подошёл к соседней двери и, открыв её, шагнул вовнутрь.
В гости идти не хотелось, однако — ЛЮБОПЫТСТВО… Через пару секунд мы сидели в пустом купе за столом.
— Ты, кстати, не куришь? — он оторвался от какой-то сумки, в которой не то что-то искал, не то прятал.
— Нет, не курю.
— Здоровье бережёшь?
Я пропустил остроту мимо ушей.
— Так бережёшь или нет? — не услышав ответа, поднял на меня глаза Александр, и опять пара гирь чуть не пробила мой лоб.
— Берегу.
— Я тоже, — и гири тут же расплавились.
Расслабился, вытянул ноги и оглядел помещение. Вспомнилось, как на одной из станций к нашей проводнице подходили разные люди, предлагали значительные суммы за проезд (видимо, в кассах не было билетов), но она всем отказала. И вот теперь это пустое купе.
— Слышь, Саша, а ты давно здесь едешь?
— Это ты по поводу наличия свободных мест? Не забивай голову, лучше выпей. Коньяк, вроде, неплохой. — Он разлил по рюмкам содержимое бутылки с нерусскими буквами на этикетке. — Ну, будь здоров!
Против такого редкого тоста я не устоял и принялся медленно цедить вязкую пахучую жидкость. Цедил и ждал — чем ещё удивит меня попутчик? И он удивил:
— Ты как к тестам относишься?
— Никак, — здесь я абсолютно не врал.
— Никак, — медленно повторил Александр и, жестом чемпиона мира по игре в карточного дурака, извлёк из сумки и бросил на стол четыре фотографии, — значит, положительно. Взгляни.
Четыре снимка, четыре мужских лица на этих снимках. Куда смотреть-то?
— И что? — я отодвинул рюмку в сторону, дабы не залить фотокарточки.
— Сможешь охарактеризовать всех четверых? Только выпьем, давай, сначала.
Я допил содержимое, а он швырнул коньяк в горло залпом, даже не поморщился. Затем опять разлил по рюмкам.
— Главное — не думай, иначе собьёшь себя с толку. Говори сразу первое, что придёт в голову. Ну!
Скользнул по глазам каждого:
— Ну, все четверо не негры, это точно.
— И всё?
— И всё.
— Не густо, — мой новый знакомый выразительно щелкнул языком и усмехнулся. — Ладно, можешь считать, что тестирование ты провалил. Блестяще провалил. Задачу с четырьмя королями решил в пользу отбоя.
— Что ж ты мне королей подсовываешь, — постарался поддержать шутливый тон. — Вот если бы тузов…
— Вот возьми их себе и обзывай, как хочешь. На, держи!
Зашибися… Типа, как бы, хорошо тому живётся, у кого одна нога. Ему пенсия даётся и не надо сапога…
— Они твои знакомые? — я не спешил взять пакет в руки.
— Как тебе сказать? Скорее да, чем нет. Познакомься с ними сам.
— Ну, здравствуй, Маша, Дед Мороз приехал. Мне-то это зачем?
— Вдруг пригодятся. Хотя, как хочешь, — и тут же рассмеялся, собрал со стола фотокарточки и, сунув их в пакет, поднял очередную рюмку. — Давай…
Обмороженные, заснеженные полустанки короткими островками света проносились мимо засыпающего поезда. Какой-то пьяный великан зажимал в своих горячих ладонях и раскачивал наш маленький вагон. Летучими мышами проскальзывали неслышные и шумные встречные поезда. Мы сидели и молча пили коньяк…