- О, он не только положил на нее глаз, но и руки. – Хмыкнула, кивнув на загребущие лапы вампира, опускающиеся все ниже по талии женщины. – Думаю, тебе стоит поспешить и спасти принцессу от притязаний Кощея.
- Кого? – В недоумении уставился Шамси. О, да ладно, неужели здесь никто сказки не читал?! Столько прожить, а историй о Кощее бессмертном не слышать?! Позор! И отстранившись, подтолкнула парня. – Не важно, иди уже.
- Ты – лапочка. – Чмокнул в щеку хранитель.
- Не порть мне репутацию миленькими прозвищами!
- Как угодно, кикимора. – Озорно подмигнул парень, откланявшись. Все-таки читал, паразит эдакий.
Обернувшись, я, наконец, смогла пробраться к выходу. О свобода! Слабый ветерок дунул в лицо, заставляя в удовольствии прикрыть глаза. И, пробравшись в сад, опустилась на скамью у фонтана. Здесь я могла спокойно наслаждаться покоем и шумом воды. Все-таки, подобная обстановка ближе моему сердцу.
- А я уж было подумал, что ты изменила себе, пустилась в пляс и стала заводилой компании. – Протянул знакомый низкий голос, заставляющий мурашки бегать по коже, а бабочек порхать в животе. О, боги, сплошные насекомые!
- Наверное, именно так и должен поступать каждый двадцатилетний человек. – Вздохнула, прикрыв глаза, и наслаждаясь звуками.
- Но ты ведь не человек. – Уныло бормотал хранитель.
- Да, ты прав.
- Тебе идет. – Заметил Ноа, все так же соблюдая дистанцию.
- Что?
- Красный… кроваво-красный. Заставляет вспомнить, кем ты являешься на самом деле.
- В таком случае, буду чаще использовать его в гардеробе. Постараюсь не дать развиться твоему склерозу.
- Думаешь, поможет? – Хохотнул хранитель.
- Будем надеяться на лучшее.
- У меня есть для тебя подарок. Сюрприз.
- Я ненавижу сюрпризы. Особенно сегодня.
- Они тебя разочаровали?
- Отчего же, было довольно забавно получить от бабушки набор кастрюль. Еще более забавным было обещать использовать их.
- Не унывай. – Хохотнул Ноа, присев рядом и притянув меня к себе. Кольцо сильных рук окутало, подобно одеялу. Странное чувство, словно я вернулась домой. – Поверь, порою, в бою кастрюли - то еще оружие...
- Даже не думай! Марго уже положила на них глаз, и боюсь, убьет меня за малейшую царапину на этих желтеньких цветочках по бокам.
- Ну, это мы переживем. – Улыбался хранитель.
- Возможно, но что делать с осьминогом?
- Прости… - Поперхнулся воздухом Ноа, смеясь.
- Вот и я о том же. Айсу сказала, что ее подарок будет самым экзотичным. Ну, по крайней мере, она не соврала – огромный аквариум с осьминогом – что может быть более экзотичным?!
- Кастрюли, осьминог… плюс хороший повар… милая, я знаю, что у нас будет на завтрак. – Весело хохотнул Ноа.
- Все потешаешься. – Улыбнулась, прижимаясь спиной к твердому телу хранителя. – А это далеко не все. Так что, как видишь, еще один сюрприз я не переживу.
- Обещаю, тебе понравиться. Закрой глаза. – Умоляя, шептал на ухо.
- Ну как знаешь. – Вздохнула, поднявшись и закрывая глаза, не желая лишать его этой глупой радости. – За последствия ответственным будешь ты.
- Открывай. – Спустя миг, выдохнул хранитель.
Я открыла глаза, и застыла в мольбе: Боги, сейчас, дайте мне перерыв.
То, что увидела, не могло называться иначе, чем идеальным миром. Красота, что резала глаза своей яркостью, никогда не могла быть описанной словами, ибо речей таких нет в природе. Это было их особенное место, рай, созданный хранителями.
Краски переливались всевозможными оттенками, играя в отблесках росы на странных цветах, ложась на листья необычных деревьев. Я стояла на краю утеса, а под ногами бились о скалы разноцветные волны. Однако в полной гармонии природы, словно ограниченный, бушевал шторм. Здесь, без солнца и луны, было непривычно ярко и светло, а небо переливалось и тускло блестело. Даже тишина казалась именно такой, о которой я всегда мечтала.
И все же здесь, в истинном раю, я была не к месту. Я казалась лишней, портя своим присутствием беспрекословный пейзаж… пока Ноа не озвучил мои самые сокровенные мечты…
- Это подарок. – Шепнул хранитель на ухо, тесно прижимая к себе и даря рай, пусть и на мгновение. – Хочу, чтоб ты знала, в моем мире есть место только для тебя.
В этот момент снизошло осознание того, что сейчас к моим чувствам невозможно было применить какие либо правила или формулы, невозможно испытать такую любовь дважды, и я никогда не полюблю так снова, ибо это было истинное падение в любовь. Я не заметила, в какой момент стала столь беззащитна в собственном увлечении им, я не понимала, что люблю так сильно. А еще я не знала срок годности этой любви… его любви.