– Я непременно приду, – пообещала девушка.
– Хотелось бы мне услышать что-нибудь о муже, который, по твоим словам, у тебя был. Хотя нет, ни к чему мне слушать всякие сказки. – Миссис Нидл открыла глаза, и в них не было сна, скорее, их взгляд стал внимательнее. Можно было подумать, что она знает правду. – Детка, преданность временами становится тяжким грузом. Она рвет нас на части, а порой даже ослепляет.
– Это верно, но ко мне не имеет никакого отношения, – заявила Эванжелина. – Всего хорошего, миссис Нидл.
Выходя из комнаты, девушка услышала за спиной храп миссис Нидл. Неужто на нее действительно достаточно только посмотреть и понять, что ее что-то тревожит? Нет, этого не может быть. Несомненно, старуха – ведьма. Правда, до сих пор Эванжелина в ведьм не верила.
Заплетя волосы Эванжелины в две толстые косы, Дорри уложила их на макушке. Затем осторожно вытянула несколько прядей, чтобы те, курчавясь, спадали на шею девушки. Эта прическа очень шла ей. Эванжелина посмотрела на свое отражение в большом зеркале, а потом перевела взгляд на Дорри, которая с нетерпением ждала ее реакции. Эванжелина улыбнулась. Желтое шелковое платье с завышенной талией мягкими складками спадало на пол. Дорри отпорола оборки и удлинила подол, так что создалось впечатление, что платье сшито специально для Эванжелины.
Женщины понимали, что это настоящий успех. А успех был очень нужен Эванжелине: по словам миссис Роули, герцог желал видеть ее. Наверное, он сообщил об этом и Дорри, потому что великолепное платье уже поджидало Эванжелину.
Девушка слегка отпрянула назад, когда Бэссик распахнул перед ней дверь огромного салона. И тут же до Эванжелины долетел заливистый девичий смех. Подняв глаза, она увидела элегантную молодую леди, которая смеялась, положив белую руку на черный рукав герцога. Возле камина сидела пожилая дама с нарумяненными щеками, серебристо-седые волосы которой украшала внушительных размеров диадема. По бокам от нее стояли два господина.
– Мадам де ла Валетт, – зычным голосом объявил Бэссик.
Присутствующие повернулись к Эванжелине. Куда еще, черт возьми, ее занесет? Кто эти люди? Она хотела, чтобы ее оставили в покое – тогда она смогла бы предать герцога и спасти тем самым своего отца. Девушка на мгновение зажмурилась, а затем, широко распахнув глаза, улыбнулась и вошла в гостиную.
Молодая леди, чья рука все еще лежала на рукаве герцога, приветливо посмотрела на нее. Она была такой светлой блондинкой, что ее волосы в свете свечей казались почти серебряными. В ее светло-голубых глазах играли искорки смеха, и Эванжелине подумалось, что улыбка редко покидает ее лицо.
– Входите, мадам, – просто сказал Ричард, направляясь к ней.
Его темные глаза задержались на ее прическе, и девушка увидела, что Ричард одобрительно кивнул. Внезапно ей захотелось сказать ему, что она даже подрумянила щеки, хотя никогда не делала этого прежде. Он должен посмотреть на ее лицо и тоже одобрительно кивнуть. Однако он внимательно смотрел на ее грудь, и Эванжелина видела это, а он знал, что она знает. Заговорщически ухмыльнувшись, Ричард взял ее руку, поднес к губам и слегка поцеловал запястье.
– Вы прекрасно выглядите и, конечно же, знаете об этом, – шепнул он.
– Прекратите глазеть на мою грудь. У меня есть и другие части тела – ничуть не хуже, между прочим.
– Не думаю, что ты понимаешь, о чем говоришь, – возразил герцог. – Что это за части тела? Позднее ты мне непременно объяснишь, что имела в виду. Возможно, я соглашусь с тобой, а возможно – нет. А смотреть на твой бюст доставляет мне истинное наслаждение. Или – твой бюст мне очень нравится. Нет, не знаю, как правильно выразиться, признаюсь, я просто забываю о правилах, когда говорю о столь важных вещах. Кстати, Дорри отлично поработала над платьем. А теперь, перед тем как ты позволишь мне отпустить еще пару каких-нибудь столь же невинных замечаний, позволь представить тебе мою тетушку, леди Эудору Пемберли, и ее крестницу, мисс Фелисию Сторлей. Джентльмен, волосы которого взлохмачены, словно он стоит на сильном ветру, хотя на самом деле он соорудил такую шевелюру лишь для того, чтобы придать себе романтический вид, – это лорд Петтигрю, он же Дрю Хелси. А рядом с ним – сэр Джон Эджертон, настоящий щеголь, считающий себя истинным законодателем моды вроде покойного лорда Браммела. Оба джентльмена не больше часа назад приехали из Лондона. Леди, джентльмены, перед вами моя кузина, мадам де ла Валетт. – Герцог улыбнулся. – Мадам недавно из Парижа, – добавил он.
Эванжелина вежливо кивнула каждому из присутствующих, но это простое движение далось ей с большим трудом. Девушке не верилось, что он здесь. Он прибыл слишком рано, слишком рано… Сердце ее бешено заколотилось, она едва стояла на ногах. Оцепенев, Эванжелина смотрела на Джона Эджертона.
Глава 13
Он был все таким же, возможно, лишь на висках прибавилось седины. Впрочем, не так уж давно она его видела. У Эджертона было узкое лицо эстета, как однажды сказал о нем ее отец, лицо человека, у которого слишком много мыслей в голове, но которому вечно недостает времени. И вот этот человек приехал в Чеслей-Касл.
Потому что она была там.
Эванжелина надеялась, что ей дадут больше времени. Страх сковал ее, на мгновение девушка потеряла дар речи. И вдруг ей безумно захотелось иметь пистолет. Она бы пристрелила негодяя. Этого мерзкого предателя, подонка.
Ей было известно, что сэр Джон должен связаться с ней, да, но она не успела приготовиться к встрече с ним. Какой же она была идиоткой! Всего лишь несколько часов провела в обществе герцога, но и этого времени хватило, чтобы забыть о цели своего приезда в Чеслей-Касл. А теперь… Теперь все встало на свои места. Чудесное забытье прошло, уступив место грязной реальности. Девушке все было ненавистно, ненавистна она сама.
– А меня не надо представлять Эванжелине, – проговорил Эджертон, делая шаг ей навстречу. – Я знаю мадам де ла Валетт с тех пор, как она была маленькой девочкой с растрепанными косичками, грязным носом и носила стоптанные башмачки. – Низко поклонившись, Эджертон взял похолодевшую руку девушки и поцеловал ее.
Его губы были сухими и холодными. Но взгляд, как ни странно, казался теплым и ласковым, словно не было этого ужаса, словно он был всего лишь мужчиной, с улыбкой узнавшим в молодой красавице растрепанную девчушку, которую видел много лет назад.
– Как приятно встречать старых друзей, не правда ли, Эванжелина? – вновь заговорил Эджертон. – Надеюсь, с вами все в порядке? Позволено ли мне будет заметить, что выглядите вы великолепно? Вы – вылитая копия вашего замечательного отца, вот только глаза унаследовали от матери.
– В чем дело? – нахмурился герцог, переводя взгляд с Эванжелины на Эджертона, все еще державшего девушку за руку.
Эванжелина замерла, казалось, она боится шевельнуться, хотя.., это было просто нелепо.
– Так ты знаешь ее, Джон?
В это мгновение девушке удалось наконец справиться с собой. Она высвободила руку из руки Эджертона и заговорила спокойным и уверенным голосом:
– Да, мы знакомы, ваша светлость, причем очень давно. Но я просто поражена, сэр Джон. Никак не ожидала увидеть вас, тем более так скоро.
Они были почти одного роста. Глаза их встретились, но Эванжелина ничего не увидела во взоре Эджертона, ничего, кроме явной радости по поводу внезапной встречи. Он был настоящим виртуозом по части обмана, да и как могло быть иначе, если вся его жизнь была сплошной ложью, а окружающие даже не замечали этого? И чего она ожидала? Что поперек его лба крупными буквами будет написано “зло”?
– Надеюсь, неожиданная встреча не огорчила вас, Эванжелина? – елейным голосом осведомился сэр Джон, опустив глаза на ее грудь.
Герцог заметил этот взгляд и чуть покраснел. Удивившись себе самому, он отступил назад. Господи, что с ним произошло? Эта женщина не имела к нему никакого отношения, она всего лишь его родственница, к тому же дальняя. Впрочем, он чувствовал ответственность за нее, поэтому взял Эванжелину под свою защиту. Да, так оно и было. Но отчего-то Ричарду захотелось влепить сэру Джону пощечину – за то, что тот имел наглость так глазеть на ее грудь.