— А что, миссис и мисс Делакруа тоже отсутствуют?
— Вас представят утром. Ужин принесут в комнату, а завтрак будет подан внизу ровно в восемь. Если что-нибудь потребуется, позовите Уимбла, я к вашим услугам.
Дворецкий отвесил ей не слишком глубокий поклон и вскоре исчез в необъятных недрах особняка.
Александра прошла в отведенное ей помещение.
— Боже правый!
Комната поражала воображение. Весь предшествующий опыт службы в богатых домах не подготовил Александру к такому великолепию. Ее новая спальня оказалась больше всех когда-либо виденных гостиных. Если комнаты лорда Килкерна еще больше, то в них, по всей вероятности может разместиться целый театр!
Уимбл воздержался от упоминания о цветовой гамме ее комнаты, но и без того было видно, что она золотая. Элегантное покрывало и полог кровати имели мягкий золотистый оттенок, рисунок гардин на трех высоких окнах — зеленый с золотым, а обивка кресел перед пылающим камином напоминала бронзу с золотой нитью. Во всем этом было что-то от восточной роскоши.
Шекспир негромко тявкнул, заставив Александру вздрогнуть. Она сняла поводок, и терьер принялся совать нос во все углы, знакомясь с новым жилищем. Пока он обследовал территорию, Александра распаковывала вещи и продолжала размышлять. Она с самого начала взяла себе за правило знакомиться с будущими подопечными, а потом уже принимать окончательное решение. Если они грубы или чересчур глупы, она…
Александра помедлила. Она что, будет искать работу еще полгода? Впрочем, к чему заранее об этом беспокоиться, до завтра еще есть время…
И она вернулась к своему занятию.
Утро настало раньше, чем ей хотелось бы. Открыв глаза, Александра с минуту не могла сообразить, где находится и что ее разбудило, однако жалобное поскуливание вернуло ей память.
— Шекс! Бедный ты мой!
Она зажгла свечу и села в постели. Терьер переминался у двери, всем своим видом показывая, что ему невмоготу.
— Прости, ради Бога! Я сейчас.
Опустив ноги на холодный пол, Александра принялась лихорадочно вспоминать, где оставила тапочки и захватила ли их вообще. По крайней мере ночной халат лежал в ногах постели, представляя жалкое зрелище на фоне общего великолепия.
— Поводок! — скомандовала Александра вполголоса, путаясь в рукавах.
Пес вскочил на табурет перед туалетным столиком, схватил зубами поводок и принес хозяйке. Перестав искать тапочки, Александра пристегнула его к ошейнику.
Отворяя дверь, она напряглась в ожидании пронзительного скрипа, но петли были хорошо смазаны. Шекспир изо всех сил тянул поводок и натужно дышал, стремясь оказаться снаружи.
— Тихо, тихо… Только не вздумай залаять!
Массивные часы в вестибюле показывали без четверти три — самое время для прогулки!
Парадные двери оказались незапертыми, а их петли так же хорошо смазанными, как, должно быть, у всех дверей в этом доме.
Когда холодный ветер отогнул полу ее халата и проник под подол ночной рубашки, Александра поежилась.
— Здесь совсем не жарко! Вот тебе ближайший куст, Шекс, и поторопись!
— Что это — попытка к бегству? — раздался рядом мужской голос.
Она вздрогнула и зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть.
— Милорд, это вы?
Весь в черном от шляпы до носков ботинок, лорд Килкерн почти совершенно терялся во тьме. Александра снова поежилась, на сей раз не от холода.
— Добрый вечер, мисс Галлант. Вернее, доброе утро.
— Прошу прощения, милорд, но… видите ли, в суете переезда я забыла вывести Шекспира на вечернюю прогулку.
— Смотрите не простудитесь.
— Нет-нет, что вы…
Граф приблизился и сбросил с плеч плотную накидку.
— Ваша смерть от пневмонии не в моих интересах — в этом случае мне пришлось бы снова пройти через ад в поисках гувернантки.
Он накинул плащ на плечи Александры. Одеяние было тяжелым и уютным, оно слабо пахло бренди, сигарами и хранило тепло мужского тела.
— Благодарю, милорд.
— В дальнейшем воздержитесь от прогулок с собакой по розарию, и уж тем более в таком виде. — Килкерн помолчал. — Должен признаться, у вас странное понятие об этикете.
— Я уволена? — прямо спросила Александра, залившись краской. — Так плохо зарекомендовать себя в первый же день…
— Я дам вам еще один шанс. — Ей показалось, что граф улыбается. — Лучше это, чем череда чопорных гусынь и личный разговор с каждой из них.
— Вы не слишком высокого мнения обо мне и мне подобных, — сухо заметила девушка.
Порыв ветра приподнял подол ночной рубашки и опустил прежде, чем она успела смутиться.
— Зато весьма высокого — о ваших лодыжках. — Люсьен усмехнулся. — Между прочим, собака уже закончила удобрять мои розы.
Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы вникнуть в смысл двух столь разноречивых фраз.
— Да, конечно, — пробормотала она в некоторой растерянности. — Идем, Шекс!
Лорд Килкерн молча зашагал рядом с ней к дому. Его шаги были звучными, уверенными и напоминали о том, что сама она все еще босиком.
В холле Александра позволила забрать плащ. Хотя на сей раз и речи не шло о холоде, она едва сумела подавить дрожь. До сих пор никто не набрасывал ей на плечи плаща, никто не снимал его таким фамильярным, интимным движением. Это было ново, необычно, будило потребность всем телом откинуться назад и позволить мужским рукам обвиться вокруг талии.
И в итоге все это очень ей не понравилось.
— Было подлинным удовольствием отчасти раздеться для вас, — сказал граф на ухо Александре, овеяв ее теплом дыхания. — Если хотите, могу продолжить. Или лучше мне сперва избавить вас от того немногого, что на вас надето?
— Доброй ночи, милорд!
Она заспешила вверх по лестнице, поражаясь тому, что с ее губ не рвется гневная отповедь. Куда подевалась чопорность, над которой он совсем недавно насмехался? А что, если он осмелится пойти следом?
— Доброй ночи, мисс Галлант.
Не смея оглянуться, Александра спаслась бегством в свою комнату, привалилась спиной к двери и вся обратилась в слух. Легкий скрип ступеней заставил ее судорожно заложить засов. Однако вместо того чтобы приблизиться, шаги неторопливо удалились в другое крыло, и вскоре где-то в отдалении хлопнула дверь.
Испарина облегчения покрыла лоб Александры. Она все больше сожалела о своем необдуманном поступке. Зачем она польстилась на деньги и согласилась? Любовные авансы тучного лорда Уилкинса обошлись ей дорого — так дорого, что она решила не служить больше в домах, где есть хоть один мужчина старше двенадцати и моложе семидесяти лет. И что же? Принять предложение графа в расцвете лет — красивого, обаятельного, любимца и любителя женщин — такое можно совершить разве что в состоянии безумия!
Снимая поводок, Александра вздохнула и дала себе страшную клятву держаться как можно дальше от этого опасного человека.
Люсьен отер с подбородка остатки мыльной пены, бросил полотенце на столик и покинул свои апартаменты, чуть не столкнувшись по пути с мисс Галлант. Ее присутствие в этом крыле не только удивило, но и взволновало его настолько, что кровь быстрее побежала в жилах, однако он не замедлил шага, лишь кивнул в знак приветствия:
— Вы сегодня без собаки?
— Для вас это не может быть сюрпризом, — заметила она недружелюбно. — Шекса вывел лакей — без сомнения, по вашему приказу. Между тем я вполне способна сама позаботиться о своем домашнем животном.
— У вас есть задача поважнее, — отрезал Люсьен на ходу. — И посложнее, чем прогулки с собакой.
— Утренний моцион полезен для здоровья.
— Моцион подождет. Займитесь делом.
— Могу я узнать, милорд, к чему такая спешка с образованием мисс Делакруа?
— Можете. Мне предстоит еще жениться самому, а значит, нет времени долго возиться с ее замужеством.
— Вот как… — Александра запнулась.
Люсьен не обернулся, хотя был не прочь узнать, что за выражение сейчас у нее на лице.
— Лорд Килкерн! Ну вот, опять!
— В чем дело, мисс Галлант?
— Я вовсе не желаю….
— Кузен! С добрым утром!
Роза застыла в реверансе у дверей комнаты для завтраков, и его хорошее настроение разом поникло, как намокший флаг. Пудель для разнообразия обернулся павлином. Подвитые на кончиках страусовые перья балдахином возвышались над крутыми завитками ее волос. В ярко-синем платье с отливом и зеленой отделкой, ей недоставало только клюва, чтобы довершить превращение.