— Я пришел сделать вам нужную прическу, макияж и все остальное, мадам, — тихим мелодичным голосом представился он. — Мне сказали, вы уже здесь и ждете меня.
— Я? Я вас жду? В общем-то да, да, наверное, жду…
Он аккуратно закрыл за собой дверь и вошел внутрь.
— Не беспокойтесь, мисс Фей, я здесь по распоряжению мистера Никойлоса.
Человечек, как и официант, тоже не спрашивая у нее разрешения, прошел к туалетному столику, поставил на него коричневый баул, раскрыл… В нем, как успела заметить Ромина, было полным-полно мыслимых и немыслимых макияжных «штучек»: коробочек с накладными ресницами, пакетиков с красками для волос, карандашей и пузырьков для подведения глаз, губных помад самых различных цветов и оттенков…
Когда Ромина медленно стянула с головы яркий цветастый платок, он, раза два обойдя вокруг нее, внимательно осмотрел ее волосы. А затем довольно произнес:
— Да, у меня для вас, кажется, все есть. — Заметив ее несколько удивленный взгляд, улыбнулся. — Вам не о чем беспокоиться, мисс Фей. Я ведь действительно самый настоящий дамский стилист… Во всяком случае, много лет таковым был…
Ромине оставалось только улыбнуться в ответ.
Спустя час с небольшим он снял с ее головы бигуди, и Ромина, взглянув на себя в зеркало, сразу обратила внимание на слишком уж необычный металлический отблеск волос.
— Не волнуйтесь, мисс Фей, вы сможете смыть его, как только пожелаете, — заметив беспокойство девушки, пояснил стилист. — Но пожалуйста, не забывайте, этот блеск надо восстанавливать после каждого мытья головы шампунем. Вот из этой бутылочки. Я специально ее оставляю…
— Да, пожалуй, это будет намного лучше, чем банальная перекись водорода, — кивнула Ромина.
— Ну, для текстуры ваших волос она была бы просто-напросто преступлением, — пожал плечами маленький дамский стилист. — А теперь, мисс Фей, давайте займемся вашими ресницами.
Когда он полностью с ней закончил и начал аккуратно складывать свои причиндалы в коричневый баул, Ромина вновь, на этот раз внимательнее, осмотрела себя в зеркало… Вот это да! Да, теперь ее вряд ли узнают даже самые близкие друзья! Ведь перед ними предстанет красивая, яркая и… при этом самая обычная девушка. Правда, с на редкость сексуальным обликом, о существовании которого Ромина Хантли, честно говоря, никогда и не подозревала.
Пока они занимались ее внешностью, в комнату один раз заглянул Мерлин, то есть мистер Никойлос, но ничего не сказал и тут же закрыл за собой дверь.
Маленький человечек в белом халате бросил быстрый взгляд на часы:
— Что ж, мне пора. Насколько я понимаю, платья и прочая одежда, которые вы ожидаете, мисс Фей, прибудут с минуты на минуту.
— Я ожидаю?..
— Конечно, ожидаете. До свидания, мисс Фей. И… всего вам самого хорошего.
Он протянул ей свою великолепно ухоженную руку, которую Ромина с искренней благодарностью пожала. Она догадалась, что он настоящий артист своего дела и совсем не из тех, кому следует предлагать чаевые… Не успел он уйти, как в дверь постучали, и в комнату вошла женщина с большой коробкой, доверху наполненной множеством различных нарядов…
Было уже девять часов, когда они закончили с подборкой нужного гардероба. Модистка собрала ненужные платья в коробки и была уже готова откланяться, когда Ромина предложила ей бокал шампанского. Та, естественно, не сочла себя вправе отказаться.
После чего с милой улыбкой протянула Ромине счет. Одного взгляда на цифры было достаточно, чтобы девушка, изо всех сил пытаясь скрыть изумление, тут же прошла с ним в гостиную.
Мерлин лежал прямо на полу, закинув ноги на стоящую поблизости низенькую тахту, и читал газету. Услышав, как открывается дверь, он даже не подумал подняться. Очевидно, это связано с его новым обликом, улыбнувшись, подумала Ромина.
— Ну как, золотце, нашла себе что-нибудь подходящее? — спросил он.
— Да, нашла. Кое-какие вещи сидят на мне отлично. Вот только интересно, что ты скажешь, когда увидишь счет.
— Только то, что для моей маленькой девочки не только денег, ничего не жалко! — равнодушно зевнув, произнес Мерлин.
Ромина подошла к нему и протянула листок. Уголки его губ дрогнули в удивленной улыбке.
Не выходит из новой роли, даже когда посторонние его не видят и не слышат, подумала Ромина.
— Принеси-ка мне ручку, дорогая.
Она послушно подошла к письменному столу, взяла ручку с золотым пером, вернулась к по-прежнему лежащему на полу Мерлину.