Ник был вовсе не против ее общества, и так как миссис Брэндон тоже не возражала, девушка отправилась в город вместе с Ником.
Когда они подошли к «Бельмонту», она показала Нику окно номера Моргана.
— Вам лучше не входить со мной, — сказал Ник. — Подождите меня вон там, в лавке художника. Я не задержусь.
Мальчишка-лифтер считал, что Морган у себя, хотя и не был в этом уверен.
Ник подошел к дверям номера и постучал, но никто не ответил. Было не до церемоний. Детектив повозился с замком и вошел.
В комнатах никого не было. Он тщательно их обыскал, но не обнаружил ни альбома, ни чего-либо подозрительного.
Он вышел из отеля и направился в лавку художника, где оставил мисс Брэндон. Ее там не было. Слегка сбитый с толку, он вернулся в «Бельмонт». Возможно, Энни сама пошла его разыскивать.
В вестибюле он столкнулся со швейцаром, державшим в руке записку.
— Вы мистер Картер? — спросил тот.
— Он самый, — ответил Ник.
— Значит, это для вас. Ее только что принес мальчик.
Ник развернул записку и прочитал:
М., должно быть, чего-то испугался. Я видела, как он перелезал из своего окна в соседнее. Он сошел вниз по лестнице, пока вы были в его комнате. Я слежу за ним.
Он собирается ехать в центр в электричке, с шестой авеню. Я пишу на платформе.
Отправляйтесь в город как можно скорее. Если будет нужно, я последую за ним до Иерихона. Поезжайте в контору к дядюшке; я попытаюсь туда передать, как нам соединиться.
— Опасное дело, — пробормотал Ник. — Мне не следовало брать ее с собой. Но кто мог предвидеть? Необходимо ее отыскать.
Он поспешил в контору мистера Брэндона. Но там не было никаких новостей. Ник прождал час, а затем послал за тремя из своих ассистентов.
С их помощью и при содействии полиции, но, прежде всего, используя сыскное искусство, которым он владел в совершенстве, Ник Картер потратил весь остаток дня, чтобы напасть на след Энни Брэндон.
Но все было напрасно.
Ему пришлось сообщить миссис Брэндон об исчезновении девушки. Она очень разволновалась, но перенесла потрясение стойко и, что особенно важно, в одиночестве. Она не решилась рассказать правду мистеру Брэндону в его болезненном состоянии, и ей пришлось придумывать историю, объясняющую отсутствие Энни.
В девять часов вечера Ник получил известие, что Морган вернулся в «Бельмонт».
Не теряя времени на церемонии. Ник вошел к нему в номер.
Морган вышел из спальной в нижнем белье и с полотенцем вокруг шеи. Ник бросил взгляд через плечо Моргана и заметил рубашку с манжетой, забрызганной кровью.
Молодой человек проследил за взглядом сыщика.
Он покраснел.
— Я только что брился, — сказал он, — и порезался.
Он показал маленькую ранку на щеке.
Глава 3. Судьба Энни Брэндон
Ник не стал терять времени на хождения вокруг да около. Он выложил Моргану все факты так ясно, как только позволяет английский язык.
Молодой человек настаивал на своей полной невиновности. Он заявил, что не имеет ничего общего с этим делом.
Он был рядом, когда мисс Брэндон покупала альбом, давал свои фотографии и автограф, но альбома не крал.
На вопрос о том, что он делал в течение дня, Морган дал исчерпывающие показания, но такие, что проверить их было весьма трудно.
Тогда Ник передал Моргана на попечение одного из своих помощников. Ему было также поручено проверить слова молодого человека.
Исчезновение Энни Брэндон полностью заслонило историю с подделкой чека. Но Ник чувствовал, что эти загадки связаны: не разобравшись в последней, он не разрешит первую.
В течение дня он собрал целую стопку использованных чеков за подписью мистера Брэндона. Все они были подвергнуты им тщательному изучению по возвращении в дом Брэндона.
Как графолог Ник не имеет равных в целом мире.
Вывод, сделанный им после изучения и сравнения подписей, был весьма неожиданным. Он убедился, что подпись на чеке в сорок тысяч долларов была поставлена никем иным как Робертом Л. Брэндоном!
Сумма же, вписанная в чек, хотя и напоминала почерк Брэндона, была подделкой, причем не очень хорошей.
Сорок тысяч долларов, прорезанные на чеке, были исполнены не обычной чековой печатью, а искусной рукой и острым ножом.
Подделка была очевидной. Но подпись была настоящей. За это Ник был готов поручиться головой. Какой же хитростью заставили мистера Брэндона подписать этот чек? Сыщик просидел всю ночь в библиотеке мистера Брэндона, ломая голову над этой задачкой.
Тем временем пришло несколько сообщений от его помощников, но никто из них не сумел напасть на след Энни Брэндон.
Утром мистеру Брэндону стало лучше. Он смог принять Ника в своей спальне около семи часов.
Он еще не знал об исчезновении племянницы.
Ник изложил ему факты в очень деликатной форме, но старик все равно пришел в состояние, близкое к шоку. Было очевидно, что прожженный политик отнюдь не лишен сердца, и золотоволосая фея заняла в нем место родной дочери.
Были все основания подозревать, что Энни стала жертвой насилия, и поэтому никто из них не заговорил о подделке чека. Это представлялось сейчас сущим пустяком.
Ник пытался найти — не столько для себя, сколько для Брэндона — хоть какой-то проблеск надежды. В ходе разговора он уселся на широкую кушетку рядом с окном.
Вскоре он почувствовал, что между подушками проступает что-то твердое.
Он засунул руку и вытащил пропавший альбом.
Находка была, что и говорить, неожиданной. Как мог альбом оказаться в таком неподходящем месте, мистер Брэндон не знал.
Ник раскрыл альбом. На первой странице была фотография мистера Брэндона, но его подписи под ней не было. Прорезь в картоне была пустой.
На следующей странице была фотография судьи Бемиса. Подписи тоже не было.
Затем шла фотография доктора Болса. Подпись была на месте. Следующими были две фотографии А. С. Ролстона, коннозаводчика и завсегдатая скачек, миллионера в кубе. Один снимок был обычным, а другой с фокусом: голова миллионера была смонтирована с туловищем лошади.
— Ролстон поставил свою подпись под обоими снимками? — спросил Ник.
— Ну, конечно, — ответил Брэндон. — Я помню, мы очень смеялись над этой шуткой.
— Что же, пора действовать, — откликнулся Ник. — Я позвоню вам днем около четырех.
Он выскочил из комнаты, не обращая внимания на летевшие следом вопросы.
Ролстон, к счастью, был в городе. Ник застал его в гостинице, где он регулярно снимает номер на полгода.
Детектив изложил миллионеру суть дела.
— Вот как все было проделано, — начал он. — Вы вписывали свое имя в этот альбом. Под каждой фотографией оставлено пространство, где картон срезан, чтобы было место для подписи.
Ну, а затем чек заполняется и складывается так, чтобы его можно было подсунуть под прорезь, причем место для подписи на чеке оказывается как раз под снимком.
Ставя свою подпись, вы писали прямо по чеку, мистер Ролстон!
— Не может быть!
— Я в этом уверен. Такой же финт проделали где-то на Западе. Фермер, думая, что подписывает контракт на установку громоотвода, подписал долговое обязательство.
Вы поставили подпись дважды. У вас два счета в банке?
— Нет, один.
— Тогда, вероятно, вы подписали не два различных чека. Скорее, вас заставили подписать чек с одной стороны листа и подтвердить свою подпись на другой стороне. Ведь ваша вторая фотография находится на обороте, прямо под первой. Не сомневаюсь, что вскоре всплывет чек, подписанный вами и помеченный на другой стороне: «передаточная подпись верна, А. Ролстон». Исходя из этой гипотезы, я собираюсь послать своего человека для наблюдения в ваш банк.
— Но если эти фокусы проделывал Морган, то он в банке не объявится — ведь вы держите его под арестом.
— Я пришел к выводу, что Морган здесь ни при чем. Мои помощники только что сообщили, что его алиби подтверждено.
— О, Господи! Картер, не хотите же вы сказать, что виновата девушка? Но не могла же она проделать все это?