Куда ближе к истине предположение, что Бриджит — оказавшаяся на мели деловитая шлюшка, которая всегда рассматривала свою девственность с рыночной точки зрения, когда, заключая выгодную сделку, надо подороже продаться. Не стоит забывать ее «астон мартин». И особняк. И платье «от кутюр». Все это она жаждет иметь в своем распоряжении. Вот в чем суть дела. Посмотри правде в лицо, Джером. Вспомни, как неожиданно она увлеклась тобой и как продуманно вела свою партию. Разве не так?
От этих мыслей у Джерома потяжелело на сердце. Ни одной женщине в мире не удастся во второй раз оставить его в дураках. Но, боже милостивый, он продолжает хотеть Бриджит, может, даже больше, чем раньше! Неважно, какими мотивами руководствуется Бриджит, но мысль, что он стал ее первым возлюбленным, что это прекрасное тело будет подчиняться его желаниям, предельно возбуждала его. Но ни о какой беременности, тем более о браке не может быть и речи!
— Ты должна была сказать мне.
В ожидании ответа он пристально смотрел на нее. Бриджит отвела глаза.
— Да.
— Так почему же ты этого не сделала? — Джерому было интересно, насколько убедительно она будет врать, вместо того чтобы правдиво признаться в воплощении плана «Б».
Бриджит пожала плечами.
— Какое это теперь имеет значение?
Джером получил ответ. И удивился, с какой болью его принял.
— Полагаю, субботний вечер отменяется? — насмешливо осведомилась Бриджит.
И это после всего, что она со мной сделала?! — возмутился Джером. Проклятье, ни в коем случае!
Встав, он неторопливо двинулся к ней, радуясь, что еще способен лицедействовать. Положив руки на плечи Бриджит, он посмотрел ей в глаза, в которых сразу же появилась настороженность.
— Ну-ну, чего ради его отменять? — пробормотал Джером, под теплотой улыбки скрывая холодную тяжесть, лежащую у него на сердце.
— То есть ты… ты не удерешь сломя голову? — спросила она с душераздирающе трогательной недоверчивостью, в искренности которой Джером немедленно усомнился.
— Конечно нет. И знаешь, теперь, когда пришел в себя от первого потрясения, я просто в восторге от того что у тебя никогда не было мужчины. Сожалею лишь, что был грубоват с тобой, но ты должна понять: я считал тебя настоящей светской львицей, в чем меня трудно винить, дорогая, — добавил Джером, в меру подпустив мягкой укоризны.
Бриджит порозовела от радости. Да, ее искусству надо отдать должное, цинично подумал он. Румянец у нее появляется, будто по мановению волшебной палочки.
Стараясь скрыть не покидавшее его раздражение, Джером стал покрывать легкими поцелуями щеки, нос, губы Бриджит. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не растрогаться теми счастливыми вздохами, с которыми она принимала его ласки.
— Я… я в самом деле должна была сказать тебе…
— Ммм… Неважно. Ничего страшного.
Теперь он уже целовал ее по-настоящему, хотя тщательно держал в узде свои эмоции. Черт возьми, но до чего она здорово целуется! — восхитился Джером, удивляясь и нежности, с которой Бриджит прильнула к нему, и страсти, с которой она отвечала на ласки. Может, она так долго держала свою чувственность под замком, что теперь, раскрепостившись, не в состоянии контролировать себя?
Предположение это мучило его и не давало покоя, но Джером решил, что со временем разберется.
— Ты не злишься на меня? — успела она спросить между поцелуями.
— Ни в малейшей степени, — последовал почти искренний ответ, ибо в данный момент злость отошла на второй план.
Черт возьми, подумал Джером, нужно срочно что-то предпринять, иначе мне не совладать с собой! Однако первой проявила благоразумие Бриджит. С видимым сожалением отстранившись, она прошептала:
— Я… я должна вернуться к работе. И, пожалуйста, не пытайся остановить меня.
— А получится? — насмешливо протянул он.
— Ты знаешь, что получится. Если ты хоть немножко любишь меня, Джером, пожалуйста, не делай этого. Не сейчас. Не сегодня вечером.
Голос у Бриджит дрогнул, будто она была готова вот-вот разразиться слезами. И, посмотрев ей в глаза, Джером почувствовал, как у него сжалось сердце. Он торопливо отвел взгляд. Только не это! Ради бога, только не это!
Развернувшись, он вернулся за стол и бросил:
— Очень хорошо. В любом случае, у меня еще есть кое-какая работа. Хотя, надеюсь, ты не против, чтобы я забрал ее домой? Дабы избавиться от греховного искушения.