– Я ведь еще никогда не продавал вам второсортного товара, не так ли, милорд? – весело спросил майор Хупер.
– Верно, и лучше не пытайтесь, – улыбнулся лорд Манвилл. – Ну что же, распорядитесь, чтобы его отвели в мои конюшни. Сколько вы просите за него?
– Всего лишь двести пятьдесят гиней, милорд.
– Это на пятьдесят гиней больше того, что он в действительности стоит, – возразил лорд Манвилл. – Ну ладно, даю двести двадцать пять. Это мое последнее слово.
– Договорились, милорд. Хорошему клиенту я всегда готов пойти навстречу.
– Ну еще бы, – усмехнулся лорд Манвилл.
Он повернулся, будто собираясь уходить, но затем вдруг с какой-то новой интонацией сказал:
– А как насчет того животного, что сегодня утром было с вами парке?
Они вышли из конюшен во двор.
– Я вам уже говорил, милорд, что этот конь не продается.
– Что за хитрости, Хупер?
– Никаких хитростей, милорд. Просто они – как бы единое целое; они, можно сказать, неразделимы – всадница и конь.
– И мне, полагаю, еще придется платить чудовищную цену за знакомство? – сказал лорд Манвилл. – Меня это не интересует, Хупер, во всяком случае сейчас.
– О том, чтобы чего-то ждать, и речи быть не может, милорд, – сказал майор Хупер. – Уже многие, как вы, надеюсь, догадываетесь, проявили интерес.
Лорд Манвилл задумчиво посмотрел на него.
– А вы ждете, пока не появится кто-нибудь вроде меня? – спокойно спросил он.
– Совершенно верно, милорд, таков замысел, – согласился майор Хупер.
– Черт вас возьми, я не позволю, чтобы со мной играли в подобные игры! – воскликнул лорд Манвилл. – Да и цена, я уверен, будет слишком высока.
– Можете так считать, милорд, – не стал спорить майор Хупер, – но есть и другие, которым она таковой не кажется.
– Вы готовы назвать мне сумму? – спросил лорд Манвилл.
Майор Хупер поднял голову и посмотрел на часы, висевшие на фронтоне.
– Уже почти половина седьмого, милорд. Школа скоро закрывается, но мне хотелось бы вам кое-что показать, если вы соблаговолите пройти на галерею.
Какое-то мгновение у лорда Манвилла было такое выражение лица, будто он сейчас откажется, но тут он, непонятно почему, рассмеялся.
– Хорошо, Хупер, – сказал он. – Считайте, что туман, которого вы напустили, и ваша тактика возымели на меня действие. Все это довольно забавно. Но я ужинаю не один, и у меня договоренность, так что не задерживайте меня дольше чем на десять минут.
– Хорошо, милорд, – пообещал майор Хупер. Напустив на себя видимость апатии и скуки, лорд Манвилл вошел в здание школы верховой езды и поднялся на галерею.
Он сел на стул, изначально предназначенный для основателя школы. Пахло лошадьми, сеном и пылью веков, а также духами.
От заходящего солнца над школой стояло золотистое сияние, придававшее всему некую таинственность. Через несколько минут из двери в дальнем конце выехала Кандида на Пегасе.
Она была одета в темную тренировочную амазонку и белую блузу под ней. Шляпы на ней не было, и свет заходящего солнца, отражаясь от золотистых волос, казалось, увенчивал нимбом ее маленькое лицо.
– Пройдитесь по барьерам, – донеслись до лорда Манвилла слова майора Хупер. – Я их немного приподнял.
– Да, конечно, – ответила Кандида. – Ему это пойдет на пользу после сегодняшней чопорной рыси в парке.
Лорду Манвиллу показалось, что голос ее очень мелодичен; он также подумал, что никогда еще не видел такого выразительного лица, когда Кандида с горящими глазами и улыбкой на губах скакала на Пегасе через барьеры. Она кружила и кружила по площадке, понемногу увеличивая скорость, но без резких движений. Все ее движения были безукоризненны. Во всем этом импровизированном представлении невозможно было найти ни единой ошибки.
– Достаточно! – сказал майор Хупер. – Если вы подождете меня в бюро, я отвезу вас домой.
– Хорошо, я подожду, – пообещала Кандида. – Хотя вполне могу дойти сама.
Она улыбнулась ему, выехала с площадки, и двери за ней закрылись. Майор Хупер стоял в ожидании лорда Манвилла, спускавшегося с галереи. Их взгляды встретились.
– Ладно, Хупер, вы победили, – сказал лорд Манвилл. – Сколько за лошадь… и сколько за знакомство?
Глава V
Как только Кандида вошла на конюшенный двор, то поняла: что-то случилось. Приветствие майора Хупера прозвучало отрывисто, и он не смотрел на нее. Кроме того, она видела, что рабочие и конюхи стояли группой, а затем начали расходиться, когда она направилась к ним. Что-то случилось, но что?
Она побежала за майором Хупером и догнала его, прежде чем он дошел до своей лошади, которую конюхи как раз выводили из стойла.
– Что произошло? – с тревогой в голосе спросила она.
Он повернулся и посмотрел на нее, но слова застыли у него на губах.
– Я поняла, в чем дело, – еле слышно прошептала Кандида. – Вы продали Пегаса!
Не было нужды в том, чтобы он подтвердил ее подозрения: выражение его лица сказало ей все.
– Как же вы могли? – жалобно сказала она. – Как вы могли сделать это после того, как обещали мне, что не продадите его?
– Я обещал вам, когда мы в первый раз встретились, что я не продам Пегаса сразу же, – ответил майор Хупер. – Он был с вами три недели.
– Три недели! Что значат три недели, когда Пегас – единственное, что у меня есть, единственное, что я люблю?! – вскричала Кандида.
Ее голос был полон страдания, а в глазах стояли слезы. Майор Хупер избегал ее взгляда.
– Все не так уж плохо, как кажется, – сказал он. – Вы поедете вместе с ним.
– С ним? – не поверила своим ушам Кандида. – Но как? В качестве кого? Что я буду делать?
– Миссис Клинтон вам все объяснит, – коротко сказал майор Хупер, и, отойдя в сторону, вспрыгнул в седло.
Он явно избегал ее, и Кандида поняла: бесполезно о чем-либо его расспрашивать. В нем появилась какая-то сдержанность, скрытность; она и раньше замечала нечто подобное, и тогда это часто делало для нее невозможным получить ответы на свои вопросы.
Она оглянулась, почти уверенная в том, что Пегаса уже нет. Но оказалось, что старший конюх подводил его к помосту для посадки. Кандида шагнула на помост, а затем взобралась в седло.
– Мне, право же, очень жаль, что так получилось, мисс, – сказал старший конюх тихим голосом, чтобы не слышал майор Хупер, – но для коня это лучший хозяин из всех возможных.
Кандида хотела что-то ответить, но не могла, потому что едва сдерживала рыдания, грозившие вырваться наружу. Майор Хупер и еще три конюха уже выезжали верхом, и девушке ничего не оставалось, как только последовать за ними.
В полном молчании они легким галопом объехали Риджент-парк. Все это время Кандида чувствовала ту же муку, что и в тот день, когда ехала на Пегасе на ярмарку.
Она попыталась успокоить себя, вспоминая слова майора Хупера о том, что будет вместе с Пегасом у его нового владельца, – но сколько это может продлиться?
Она вдруг почувствовала страх перед тем, что ее ждало впереди, – страх не только за себя, но и за Пегаса. А вдруг на нем будет ездить какой-нибудь любитель острых шпор? А вдруг его будут нещадно эксплуатировать – он ведь такой добрый и послушный? А вдруг его владелец, кем бы он ни был, окажется жестоким и загонит его?
– Лучше бы он умер уже сейчас, – прошептала Кандида.
Когда они проезжали улицу, на которой жила миссис Клинтон, майор послал конюхов вперед.
– Возле двери я оставлю вас, – сказал он Кандиде. Она поняла, что он не хочет разговаривать с ней, отвечать на ее вопросы.
– Лучше бы я работала в школе верховой езды, – сказала она и вдруг добавила: – Мне бы хотелось проехаться на Пегасе по барьерам.
Майор Хупер не отвечал, и Кандида разразилась мольбами:
– Позвольте мне, пожалуйста! Вы ведь понимаете, что это, возможно, в последний раз.
Майор неохотно уступил этой просьбе, и, видя по его лицу, что он согласен, Кандида развернулась и поскакала впереди него по дороге, которая вела к извозчичьему двору.