Я уже не удивлялся, что вслед за Коноваловым, портрет которого ты всегда держал под подушкой для поднятия своего энергетического поля, появились Семёнова со Стрельниковой. Семёнова призывала самыми радикальными методами избавляться от паразитов и грибков, полчищами живущих в нас и являющихся виновниками всех наших болезней, и невроза в первую очередь. Она проповедовала регулярную чистку внутренних органов путём пития всевозможных соков, отваров, настоек и талых вод. Вершиной предлагаемых процедур значились пятилитровые очистительные клизмы. Всё это называлось уборкой организма. А когда организм чист, он ничем не болеет.
Стрельникова же предлагала при этом ещё и дышать по методу Бутейко. Это ты уже проходил. Другими словами, круг замкнулся: Стрельникова держалась за Бутейко, он, в свою очередь, за Семёнову, она — за Коновалова, тот — за Синельникова, Синельников — за Раджниша, который держался за Иванова, а тот — за Норбекова с Малаховым, и, наконец, сам Малахов держал Стрельникову, но только с другой стороны. Получился большой хоровод провозвестников новой жизни. Он существовал не только в твоём воображении, но и в окружающей жизни, поскольку всё это были реальные люди, призывающие маленького человека к совершенству и гармонии. А стремление к совершенству у тебя было в крови.
Вопрос в другом: насколько ты приблизился к этому совершенству, исследуя и применяя практики новоявленных учителей? Когда большой круг стал замыкаться на Стрельниковой, ты впустил в него ещё одного дервиша научной мысли — Сытина. Не знаю, числился ли он родственником известного в своё время издателя Сытина, но книг этот Сытин второй издал много — по числу всех органов в человеческом организме и по числу наиболее распространённых болезней.
Каждому органу или болезни он посвящал книгу. По его методе заболевший орган нужно было уговаривать обязательно выздороветь. А болезнь прогонялась долгим повторением одних и тех же мантр типа «Я здоровею-крепну, становлюсь моложе». При подобных длительных заклинаниях можно было снова стать молодым. Главное — не перестараться, не перейти барьер собственного рождения. Подобных настроев у Сытина накопилось порядка 20 тысяч. Выбирай любой. И все эти настрои работали, если их повторять сутки напролёт — днём и ночью. Мэр Москвы Юрий Лужков так впечатлился методикой Сытина, что выделил его «Институту Здоровой Жизни» большое многоэтажное здание в центре столицы — для исследования новейших теорий и практик, которые оказались Большим Блефом.
После года твоих занятий по Сытину я спросил:
— Ну как? Избавился от близорукости, снял очки? Уже не беспокоит радикулит? И невроз покинул тебя навсегда? Вены на ногах больше не вспухают и ушло плоскостопие?
Тогда ты произнёс ключевую фразу: «Болезни не уходят, они перемещаются от одного органа к другому. Идеально здоровых людей не бывает. За исключением, может быть, самого Сытина». Всё — круг замкнулся, и ты больше никого в него не впускал. Христос и Мухаммед были вне этого круга. Буддой ты интересовался раньше, но он не оставил сколько-нибудь заметного следа в твоей славянской душе. Осталась пустота, работа охранника и нерождённые дети. За мной числились «героическое» прошлое, разбежавшиеся дети и внуки и та же пустота, к которой мы оба подошли. Мы пытались каждый по-своему вписаться в эту круговерть жизни. Но даже этого нам не удалось.
А что дальше? Дальше будет жизнь. Но уже без нас. Будут преодоления, поиски учителей и пастырей, указывающих путь к сытным пастбищам, неуёмная жажда творчества и бесконечные и бесплодные разговоры о смысле нашего существования, которые не решают, в сущности, ни одну нашу проблему. Мы не были ни степенными юношами, ни ветреными стариками. Мы просто были.
Ещё за год до твоей кончины я вознамерился приобрести небольшую лодку с парусом, чтобы можно было вместе пройти по живописным озёрам, посетить многочисленные острова, наловить рыбы, сварганить уху… Ощутить всю радость бытия.
И меня временами мятежит, что я так и не осуществил свой замысел. Ибо лодку с парусом я приобрести могу, но старого друга рядом уже нет. И путешествие по озёрам нашей мечты теряет для меня всякий смысл.
Харон уже перевёз твою душу на необитаемый остров безвременья.
Сандуны
В знаменитых Сандуновских банях в Москве мне приходилось бывать всего один раз. Это было в начале 90-х, когда у большинства людей денег не было не только на баню, но и на хлеб насущный. Ну разве что за исключением Чубайса с Гайдаром и их приспешников. Но они в Сандунах вряд ли мылись. Не до этого. Надо было срочно распродавать страну оптом и в розницу, отмывать будто упавшие с неба бешеные деньги. А Сандуны для этого никак не подходили.