— Безусловно… — Неприятная улыбочка и шаг навстречу. — Более того, я уверен, что найдет довольно быстро. Но после того, что я собираюсь с тобой сделать.
Он замолчал, а потом с силой ущипнул мой сосок, заставив меня вскрикнуть.
— Кирьяр будет чувствовать себя очень несчастным. Ну а ты… Если будешь себя хорошо вести, может быть, даже выживешь.
— Зачем ты это делаешь? — всхлипнула я, а его рука надавила у меня между ног. Палец грубо вошел в промежность, которая сразу же стала влажной. Не наслаждение, всего лишь защитная реакция организма.
— Я страдал из-за него. Всегда мечтал заставить его страдать так же. Из-за меня, — улыбнулся парень.
И я поняла, что он попросту сумасшедший. Ему все равно, что это он увел девушку Кирьяра. И вины Кирьяра нет в том, что ни сам Дариар, ни Тесса не стали полноценными ониксами. Но такие мелочи моего мучителя не интересовали.
Мы находились в подземелье, и я понимала, что звать на помощь бесполезно, нас вряд ли услышат. Гнусный похититель сделал все, чтобы нас не нашли раньше, чем он наиграется.
Я с ужасом смотрела на стол, где были разложены инструменты, о назначении которых я даже не догадывалась. Единственным понятным была плетка, которую он и взял в руки первой. Я боялась до дрожи и перехватившего горла спазма. Я знала, что не смогу пережить то, что приготовил для меня Дариар, поэтому даже первый удар хлыста по бедрам показался невыносимым, и я закричала. Он ударил рукой наотмашь, по губам, разбивая их в кровь. По щекам покатились слезы, захотелось сжаться и забиться в угол, но я не могла этого сделать, так как была распята.
— Не советую тебе быть такой громкой, Эва, — произнес он и замер возле моего лица. Принюхался, словно самый настоящий зверь (которым, впрочем, никогда не был), и медленно слизнул с моих губ кровь, заставив содрогнуться от отвращения. Кнут полетел в сторону, а мои губы накрыл болезненный поцелуй. Руки до боли сжали ягодицы. Я попыталась дернуться, но не смогла даже отстраниться. Именно сейчас я очень четко поняла, что нет деления на ониксов и людей, есть деление на порядочных и негодяев.
В Дариаре не было зверя, но он вел себя как животное, жадно прикусывая мои губы, впиваясь пальцами в ягодицы, унижая через меня собственного брата.
— Слишком быстро, — выдохнул он с сожалением и, к моему облегчению, отстранился. Кровоточащий след от кнута на бедре саднил, искусанные разбитые губы болели, а я радовалась секундной передышке.
Чтобы я не кричала, Дариар взял со стола кляп и, поместив в мой рот стеклянный шарик, закрепил его у меня на голове специальными ремнями.
Потом снова отлучился к столу и вернулся ко мне со странными металлическими клипсами. Их было три, и я не сразу сообразила, для чего они предназначены.
— А вот теперь начнется настоящая игра, — довольно произнес Дариар, и я заметила, как участилось его дыхание от переполнявшего возбуждения.
Сначала он закрепил клипсы у меня на сосках, заставив замычать от боли, а последнюю пристроил у меня между ног. Я пыталась извиваться, но острые металлические зубчики плотно сжали клитор. Из глаз брызнули слезы, а Дариар, остановившись совсем близко, ввел в мою промежность два пальца.
— Это только сейчас тебе кажется, что это неприятно, — сказал он и усилил нажим. — Но к приходу Кирьяра ты будешь полностью моей. Будешь извиваться и умолять меня взять тебя.
Я сильно сомневалась. А еще боялась, что не выдержу пыток этого сумасшедшего. Поэтому я мысленно в сотый раз взмолилась: «Кирьяр, ну где же ты, когда так нужен!»
Совершенно неожиданно на этот полный отчаяния мысленный вопль я услышала слабый удивленный отклик и позвала еще сильнее, громче, пытаясь отстраниться от того, что происходит с моим телом здесь и сейчас. Я почти не чувствовала боли и тех манипуляций, которые проводил со мной Дариар. И это хорошо.
Я не хотела воспринимать все происходившее. И в тот момент, когда дверь в темницу слетела с петель, я уже почти поверила в то, что слабый ментальный отклик мне просто послышался.
Но нет. Кирьяр влетел в помещение, практически полностью трансформировавшись. Металлические пластины на руках и шее — и горящие глаза.
Дариар не ожидал этого. Он отскочил от меня, но спастись не успел. Вся боевая мощь оникса обрушилась на слабое человеческое тело. Следом за Кирьяром забежала Льяра и их мать. Обе женщины сразу же кинулись ко мне, помогая освободиться, и даже мать не стала пытаться спасти младшего сына.
— Он его убьет… — прошептала я, чувствуя, что меня душат слезы.
— А тебе его жаль? — недоверчиво поинтересовалась Льяра. — После того, что он сотворил? Вы, люди, странные.