От радости я захлопала в ладоши.
– Какая прелесть! Теперь я смогу пополнить свою коллекцию очередным шедевром. Спасибо, Галик! Это настоящий сюрприз.
Польщенный Галик расплылся в улыбке. Правда, Микаэлю, по-моему, не понравились мои восторги. Между бровей залегла складочка, которая служила сигналом: Микаэля что-то беспокоит… Может быть, он ревнует? – внезапно осенила меня догадка. Но с чего? Между нами нет никаких отношений, кроме приятельских. Да и потом, красавец Микаэль едва ли рассматривает меня всерьез. Скорее, просто хочет поиграть, как кошка с мышью…
Проболтав с Галиком еще какое-то время, мы с Микаэлем решили отправиться спать. Завтра нам предстояла очередная поездка, перед которой стоило набраться сил. Но «сюрпризы» на этот вечер еще не кончились. Наши с Микаэлем номера располагались на одном этаже. И когда мы подходили к его номеру, я увидела, что горничная выносит из него горшки с цветами. Я очень удивилась:
– У меня в номере тоже горшки с цветами, – огорченно пробормотала я. – Неужели они вынесут и мои?
– Не вынесут, – ответил Микаэль, отведя от меня взгляд. – Я сам попросил, чтобы цветы убрали.
– Но зачем? – ошеломленно спросила я. – Цветы – это прекрасно…
– Не выношу цветов на подоконнике, – ответил Микаэль.
Мне хотелось спросить его, почему, но я решила отложить этот вопрос на потом. Посмотрев на Микаэля, я почувствовала щемящую боль внутри. Его глаза померкли, и лицо как будто постарело на несколько лет. Мне захотелось взять его голову и прижать к своей груди. Чтобы успокоить его, как маленького ребенка. Не знаю, что было у него с цветами, но… Это произвело на него очень сильное впечатление. А я… я никогда не думала, что можно настолько остро почувствовать чужую боль. Боль едва знакомого человека…
– Пойду, пожалуй, спать, – бросил Микаэль и, очевидно, чтобы не показаться грубым, улыбнулся мне. Лучше бы он этого не делал. Улыбка была жалкой, вымученной. Мне стало еще больнее.
– Спокойной ночи, – сказала я ему. – Пусть тебе приснятся хорошие сны…
Он снова улыбнулся, но на этот раз улыбка не казалась жалкой. Его улыбка была как лучик солнца, промелькнувший из-за хмурых туч.
– Спасибо, Мод. Не беспокойся. Теперь мои сны будут самыми светлыми…
В номере меня ожидал очередной сюрприз. Перед сном я решила принять душ, но, когда залезла в ванну и пустила воду, на меня хлынула струя ледяной воды. Но я точно помнила, что нажимала на красный рычажок! Покрутив рычажки, я поняла, что они перепутаны. Вместо горячей воды текла холодная, и наоборот…
Мистика, какая-то, думала я, засыпая. Я ведь точно помню, что до моего ухода с рычажками был полный порядок. Неужели постарались работники отеля? Если не забуду, обязательно скажу им об этом завтра…
Завтра меня ожидает таинственная деревня Мишвидце, о которой я так много слышала. Что ж, по крайней мере, я не забуду этой поездки. И, наверное, никогда не забуду Микаэля… Мысль о возможном расставании снова напугала меня, и я поторопилась отогнать ее.
Мне вспомнилось его лицо, когда он говорил о комнатных растениях. Как человек может переживать из-за таких вещей? Хотя, конечно же, может, если они связаны у него с неприятными воспоминаниями…
И все же, Микаэль – очень странный мужчина. Но, может быть, именно поэтому меня так к нему влечет?
5
Я проснулась в чудесном настроении. Вопреки вчерашним «приключениям» в подвале Дракулы, мне снился хороший и светлый сон. Мы с Микаэлем бегали по заснеженному полю, счастливые, как дети. Играли в снежки и лепили снеговиков. Нам было хорошо и весело вдвоем. И никто больше нам не был нужен. Сон был наивным и детским, но он мне понравился. Может быть, Микаэль прав, я действительно должна прислушиваться к своей душе чаще, и тогда она подскажет мне правильный путь?
После разговора с Микаэлем о том, почему я так стремлюсь казаться взрослой, я стала относиться к этому гораздо проще. Отчасти я даже поняла, почему все это время настойчиво доказывала себе, и другим, что уже выросла. Мне казалось, что в детстве человек слишком уязвим. А с возрастом, как я думала, это проходит. Смерть отца и матери я переживала очень болезненно и почему-то вбила себе в голову, что, когда повзрослею, это пройдет. Но это было большим заблуждением…
Конечно же, я никогда их не забуду. Их лица всегда будут стоять перед моими глазами: добрые, ласковые. Да, мне нужно учиться жить самостоятельно, но разве для этого необходимо забыть тех, кого я люблю? Просто нужно думать об их смерти, как о том, что нельзя изменить. И не переживать по поводу того, что могло быть иначе… А взросление? Оно будет идти своим чередом. И потихоньку я буду сознавать, что становлюсь взрослой, опытной и мудрой. А если сейчас я еще ребенок… Что ж, значит, мое время еще не пришло…