— Конечно. Спокойной ночи, Росс.
— Спокойной ночи, Эшли.
Он стоял у окна, засунув руки в карманы, немного грустный, как будто ему только что сообщили какую-то не очень приятную новость, и сердце ее переполнилось вдруг благодарностью и нежностью к этому человеку, проявившему сочувствие к совершенно незнакомой женщине, сделавшему все, чтобы отвлечь ее от мрачных мыслей, и не потребовавшему ничего взамен.
Повинуясь внезапному порыву, Эшли шагнула к нему, но Росс устало улыбнулся и поднял руку.
— До завтра.
Удивленная его сдержанностью, она остановилась.
— До завтра.
Роскошная, отделанная розовыми мраморными плитками ванная, потрясающий набор шампуней, кремов и лосьонов в шкафчике, белые пушистые полотенца и мягкий бежевый халат — Эшли показалось, что она попала в рай. Приняв душ, она вернулась в спальню и выключила верхний свет. Голубые атласные простыни встретили ее прохладой и едва уловимым запахом свежести.
Лежа в полной темноте, слишком возбужденная, чтобы уснуть, Эшли думала о мужчине в соседней комнате.
Откуда он так хорошо знает Мелвина?
Кто пригласил его на свадьбу?
Почему он предложил ей эту поездку в Европу?
Она перебирала в памяти некоторые моменты их недолгого знакомства, вспоминала его оценивающие взгляды, прикосновение его губ, улыбку. Несомненно, Росс Макдермот один из самых эффектных мужчин, которых она знает, и если бы он только попытался проявить свои чувства и намерения более открыто, то вполне вероятно…
Мысль о том, что она могла бы уступить Россу в том, в чем отказала жениху, удивила и смутила Эшли. Наверное, она даже покраснела, но этого, к счастью, никто не увидел.
Глава 4
Росс Макдермот проснулся за пять минут до половины восьмого и с удовлетворением отметил, что его внутренние, биологические часы все еще работают без сбоев. Позвонив в обслуживание номеров, он попросил привести в порядок его деловой костюм и заказал завтрак, после чего отправился в ванную.
Из соседней комнаты не доносилось ни звука, и Росс попытался представить спящую Эшли. Сделать это оказалось совсем не трудно — память сохранила соблазнительный образ молодой женщины, раздетой им только для того, чтобы тут же укрыть ее простыней.
Он скрипнул зубами и попытался сосредоточиться на предстоящей встрече, но перед глазами снова и снова вставала одна и та же картина: раскинувшаяся во сне обнаженная Эшли, ее молочно-белая кожа, упругие груди с розовыми сосками, изящные бедра и треугольник волос внизу живота…
В дверь осторожно постучали.
— Войдите!
— Ваш завтрак, синьор. — Официант прошел к столику и поставил на него накрытый салфеткой поднос. — Что-нибудь еще, синьор?
— Нет, спасибо. Напомните внизу, что мне нужно такси к без четверти девять.
— Да, синьор.
Росс предпочитал плотный завтрак, а потому вид ветчины и сыра, помидоров и артишоков, булочек и масла, джема и сливок нисколько его не смутил. Расправившись со всеми блюдами, он выпил две чашки крепкого кофе, повязал галстук и вышел из номера.
Путь на такси от отеля до деловой части города занял не более семи минут, и, когда Росс, рассчитавшись с говорливым водителем, успевшим за столь короткий срок поведать клиенту едва ли всю историю своего славного рода, вышел из салона, в запасе у него еще оставалось около пятнадцати минут.
Всю жизнь Росс старался действовать по плану, не допускать поспешных, продиктованных чувствами решений, не отвлекаться на то, что не имеет прямого отношения к карьере, но, поднявшись наверх, с удивлением обнаружил, что потратил лучшие годы совсем не на то, на что следовало бы. Росс часто сравнивал себя с альпинистом, который долго и мучительно карабкался на вершину, чтобы взглянуть на мир из поднебесья и постичь некую великую мудрость, а, поднявшись, не увидел ничего, кроме голого камня и серого снега.
Мудрость, которую Росс постиг, заключалась в коротком выводе: нельзя жить на вершине, и, собираясь подниматься вверх, помни, что потом предстоит спускаться вниз.
Добравшись до вершины и постигнув истину, Росс понял и еще одно: для спуска необходимо большее мужество, чем для подъема.
Эшли жила там, внизу, и ему нужно было решить, спускаться ли к ней или остаться на своей вершине. С голым камнем и серым снегом.
Проснувшись, Эшли не сразу поняла, где находится. Напольные часы в резном деревянном корпусе показывали половину одиннадцатого.