– Вроде бы я слышала, как часы пробили половину третьего.
– Хорошо. А потом?
– Я отправилась домой.
– Сразу?
– Да. Я пошла по верхней дороге.
– Она идет прямо от церкви?
– Да.
– Вы проходили мимо ратуши?
– Да.
– Не заходили?
– Нет.
– Был ли там кто-нибудь, как вы считаете?
– Двери были заперты, – ответила мисс Прентис. – Я думаю, что только девочки заходили туда на час.
– Были ли ключи в условленном месте в тот день? – спросил Аллейн.
– Есть только один ключ, – объяснил Генри. – Я не знаю, был ли он там в пятницу. Полагаю, все-таки был. Дина наверняка в курсе этого. Некоторые члены Молодежного общества продолжали работать там в пятницу, но нас там не было. Они могли вернуть ключ в дом пастора. Я сам до ратуши не дошел.
– Мисс Прентис, где конкретно на верхней дороге вы встретили Генри Джернигэма и мисс Коупленд?
Инспектор заметил, как Элеонор задержала дыхание и побледнела. Потом укоризненно посмотрела на Генри и ответила:
– Боюсь, не припомню.
– Зато я помню, – сообщил Генри. – Это было на крутом изгибе дороги над пешеходным мостом. Ты вышла из-за поворота.
Элеонор опустила голову. Юноша смотрел на нее так, будто хотел, чтобы она говорила.
«В этой встрече было что-то очень неприятное», – подумал Аллейн.
– Как долго вы разговаривали с другими, прежде чем вернуться в Пен-Куко? – поинтересовался он.
Мисс Прентис покраснела.
– Недолго.
– Около пяти минут, я думаю, – пояснил Генри.
– Когда вы добрались домой?
– Наверно, около половины четвертого, – проговорила Элеонор. – Точно не знаю.
– Вы еще выходили в пятницу на улицу, мисс Прентис?
– Нет.
– Вы находились в доме? Простите, что беспокою вас этими расспросами. Но мне действительно нужно точно знать, чем каждый был занят в пятницу.
– Я была в своей комнате, – ответила дама. – Есть две маленькие молитвы, которые отец Коупленд дал нам читать после исповеди.
– Понятно, – смущенно произнес инспектор.
Аллейн не отступал. С каждым новым вопросом Элеонор все больше походила на терпеливую мученицу, но он получил от нее много важной информации. В субботу, в день премьеры, дама провела весь день в ратуше с остальными. Ушла со всеми, потом вместе с Джослином и Генри вернулась в Пен-Куко на ленч. До вечера никуда не выходила, днем была в своей комнате. Элеонор помнила, как разбудила эсквайра, когда пришло время чая. После чаепития вернулась к себе.
– Вчера утром вы все были в ратуше? – спросил инспектор. – Кто пришел первым?
– Думаю, что Дина Коупленд, – сразу же ответил Джослин. – Она уже была там, когда мы приехали, она всегда приходила первой.
Аллейн записал это в свой блокнот и продолжил:
– Кто-нибудь из вас заметил, где стояло и как выглядело пианино?
Как только речь зашла об инструменте, все Джернигэмы занервничали.
– Думаю, да, – ответила мисс Прентис очень тихо. – Оно стояло там же, где и было во время спектакля. Очевидно, в пятницу девушки его задрапировали и поставили герань в горшках. Так как мне предстояло на нем играть, то я все рассматривала очень внимательно.
– Боже праведный! – воскликнул эсквайр. – Ты бренчала какую-то ужасную мелодию. Я вспомнил!
– Джослин, дорогой! Пожалуйста! Я просто дотронулась до клавиш правой рукой. Не левой, – сказала Элеонор с улыбкой.
– Это было вчера утром, не так ли? – уточнил старший инспектор. – Теперь постарайтесь вспомнить, мисс Прентис. Вы пользовались левой педалью?
– Ох, теперь я и сама этого не знаю. Дайте вспомнить. Я села за инструмент на минуту, думаю, что пользовалась левой педалью. Мне всегда казалось, что в этом случае лучше звучание. Да, я почти не сомневаюсь в том, что использовала эту педаль.
– В это время кто-нибудь был рядом с инструментом? – поинтересовался Аллейн.
Мисс Прентис бросила на него укоризненный взгляд.
– Идрис, – прошептала она. – Мисс Кампанула.
– Так, остановитесь. Подождите минутку, пожалуйста! – воскликнул Джослин. – Я все вспомнил. Элеонор, ты села и начала что-то бренчать. А потом подошла Идрис и спросила, почему бы тебе не использовать левую педаль и проверить, как она работает.
– Она это сказала, – подтвердил Генри.
– А ты встала и ушла, – продолжил эсквайр. – Старушка Камп, то есть Идрис Кампанула, усмехнулась, уселась на стул, и…
– И зазвучала прелюдия! – закричал Генри. – Ты абсолютно прав, отец. Бом! Бом! Бом! Затем она нажала левую педаль. Вот так, сэр. Я видел это. Клянусь!
– Хорошо, – сказал Аллейн. – Мы продолжаем. Это произошло вчера утром. Во сколько?
– Как раз перед нашим уходом, – ответил Генри. – Около полудня.
– Я помню, что мы это уже обсуждали, но хотелось бы уточнить: вы все вместе ушли?
– Да, – подтвердил Генри. – Мы втроем уехали на машине. Помню, Дина хлопнула задней дверью как раз в тот момент, когда мы отъезжали. Все уже начали расходиться.
– И никто из вас не вернулся до вечера? Понятно. Когда вы приехали в шесть часов пятнадцать минут, мисс Коупленд уже была в ратуше?
– Да.
– Где она стояла?
– На сцене со своим отцом, ставила цветы в вазы.
– Я остался в комнате отдыха, и мы с Диной поболтали, – рассказал Генри. – Ее отец был на сцене. Через минуту или две я пошел в свою гримуборную.
– Вот! – воскликнул Джослин и пристально посмотрел на мисс Прентис.
– Что, дорогой?
– Эти девчонки хихикали перед входом в ратушу. Может, одна из них подстроила эту ловушку с пианино?
– Отец, дорогой мой! – осуждающе произнес Генри.
– Им было запрещено прикасаться к инструменту, – пояснила мисс Прентис. – С тех пор как его испортила Сесилия Друри.
– Когда прибыли все остальные? Доктор Темплетт и миссис Росс? – спросил Аллейн.
– Они не появлялись до половины седьмого, – ответил Генри. – Дина очень волновалась, и мы тоже. В конце концов она позвонила в коттедж миссис Росс. Дозвонилась с большим трудом. Телефон в ратуше соединен с домом пастора. Когда же мы все-таки пробились в коттедж миссис Росс, то трубку не взяли. Мы узнали таким образом, что она уже ушла.
– Она пришла с доктором Темплеттом?
– О да, – пробормотала мисс Прентис.
– Телефон находится в вашей гримуборной, не так ли, мистер Джернигэм?
– В нашей с Генри. Она у нас одна на двоих. Мы всегда были рядом с телефоном.
Тишину воскресного утра нарушил звон колоколов. Мисс Прентис встала.
– Спасибо вам большое, – поблагодарил всех инспектор. – Думаю, у меня теперь есть общее представление о том, как вы провели эти два дня. В пятницу днем мисс Прентис пошла в церковь, мистер Джернигэм охотился, мистер Генри Джернигэм отправился на прогулку. Возвращаясь из церкви, мисс Прентис увидела мистера Джернигэма и мисс Коупленд, которые случайно встретились на Топ-Лейне. Это было около трех часов. Мистер Генри Джернигэм вернулся домой окольным маршрутом, мисс Прентис – той же верхней дорогой, а потом пошла в свою комнату. В пять у вас был прогон ролей в этой комнате, и все видели «кольт». Вы трое обедали дома и больше никуда не выходили. В пятницу после полудня несколько ваших помощников из Молодежного общества работали в течение часа в ратуше. Предположительно в два часа тридцать минут, когда мисс Прентис проходила мимо, они уже закончили. Вчера утром, то есть в субботу, доктор Темплетт и миссис Росс заезжали сюда за галстуком. Вы все пошли в ратушу, а вы, сэр Джослин, поехали в Грейт-Чиппинг. Все вернулись к ленчу. К этому моменту пианино было на своем месте, задрапированное и украшенное горшками с геранью. Днем мистер Генри Джернигэм поднялся на Клаудифолд и вернулся назад. Насколько мне известно, только доктор Темплетт и миссис Росс заходили в ратушу вчера днем. В шесть часов пятнадцать минут вы все прибыли на спектакль.
– Великолепно, сэр! – похвалил инспектора Генри.
– Ох, да, я все записал, – заметил Аллейн. – У меня очень плохая память. – Что насчет ваших нот, мисс Прентис? Когда вы поставили их на пианино?
– Утром в субботу, конечно же.
– Понятно. До этого они находились здесь?