Краска в ту же секунду залила ее щеки.
— Ты заставляешь меня чувствовать себя ханжой.
— А что, если и так? Я люблю тебя за это.
И снова сердце Сары согрели его улыбка и нежный взгляд.
— Какую сумму ты должен? — спросила она.
Мгновение Энтони колебался, а потом небрежно сказал:
— Пятьсот фунтов покрыли бы мои долги.
Она опешила, однако быстро взяла себя в руки.
— В самом деле, как ты и говорил, сумма немалая. Как быстро тебе нужно ее получить?
— Чем скорее, тем лучше. Но не бойся, меня не посадят в долговую яму еще неделю или две. Вечная благодарность тебе, моя маленькая Сара, за твою доброту. Готов поклясться, что в целом свете нет никого, кто бы сравнился с тобой. — Он взглянул на часы. — Если мы собираемся переодеться и еще успеть поужинать, прежде чем отправиться сегодня вечером в театр, полагаю, нам самое время повернуть назад.
У дверей дома на Беркли-стрит Энтони спешился и подскочил к ее кобыле прежде, чем грум успел поймать повод. Неожиданно отличное настроение снова вернулось к Саре, и она одним махом отбросила внешние приличия. Высвободив ногу из стремени, она положила обе руки на плечи Энтони и соскользнула прямо в его объятия. Этот поступок непременно шокировал бы мачеху. Руки Энтони обвили ее талию, его щека коснулась ее щеки. Одна из складок ее широкой юбки зацепилась за его локоть, а край его треуголки сдвинул ее шляпку на затылок. Прядь волос выбилась и упала из-под удерживающего прическу черного кружева.
И тут у Сары внезапно появилось странное чувство, что за ней наблюдают. Она взглянула через плечо. Рядом с одним из каменных львов, охраняющих вход в сад, стоял Криспин Данси. Его рот скривился в усмешке, а взгляд выражал крайнюю степень неодобрения.
Энтони холодно приветствовал его, затем, нежно попрощавшись с Сарой, вскочил на лошадь и ускакал. Грум повел гнедую кобылу Сары в конюшню.
Криспин сделал шаг вперед:
— Одну минуту, кузина, будьте так добры. Я хотел бы принести извинения.
— Но разве не будет лучше, если вы войдете в дом? — холодно предложила Сара, поворачиваясь к нему спиной.
Рука Криспина легла ей на локоть, удерживая:
— Ваш отец выгнал меня из своего дома. Этого следовало ожидать, и я не таю против него злобы. Вы не погуляете со мной немного по саду? Я скоро покидаю Лондон и какое-то время буду отсутствовать. Правду сказать, я специально задержался, чтобы побывать на вашем балу, потому что моя сестра сочла необходимым, чтобы один из нас там побывал, а сама она слишком слаба здоровьем.
— Вы приехали потому, что Мэри приказала вам сделать это?
Он поднял темную бровь:
— Я не слушаю ничьих приказов, Сара. Мэри предположила, что тетушка Феба очень огорчится, если мы не приедем, и что наше отсутствие огорчит и вас.
— Едва ли я бы это заметила. В конце концов, на моем балу было достаточно гостей.
Криспин окинул ее пристальным взглядом:
— Я вижу, что все еще не прощен за то, что приключилось прошлым вечером. По-вашему, мне следовало позволить им забрать негра на корабль и вернуть его в рабство?
Сара обнаружила, что помимо своей воли идет вместе с Данси в сад, где высокие изгороди укрывали их одновременно и от дороги, и от дома.
— На этот счет можете быть спокойны, — сухо произнесла она, — вы не нанесли мне никакого оскорбления, мистер Данси. Я понимаю, что вы не могли поступить иначе.
— Тогда почему вы так сердиты на меня? Чем я вас оскорбил?
Сара высвободила руку и повернулась к нему лицом:
— Тем, как вы смотрите на меня сейчас — так, словно я… я — падшая женщина.
Одно мгновение Криспин в изумлении смотрел на нее. А затем разразился смехом.
— Маленькая кузина Сара, ваше простодушие восхитительно! Неужели я выгляжу таким строгим?
— Разумеется, и вы не делаете ни малейшей попытки скрыть неодобрение.
Криспин отозвался неожиданно серьезно:
— Мой неодобрительный взгляд относился отнюдь не к вам.
— В таком случае… Вы осмеливаетесь критиковать Энтони?
Криспин пожал плечами:
— Мужчина может критиковать, кого он пожелает. Бретертон не тот мужчина, которого я избрал бы себе в друзья и которого хотел бы видеть мужем какой бы то ни было женщины, к которой испытываю уважение и привязанность.
Одно мгновение Сара в смятении молчала. А потом яростно бросилась в атаку:
— Ничего удивительного, что вы в вашем Сассексе не усвоили хороших манер.
Невозмутимый Данси спокойно ответил ей на это:
— Может быть, у нас просто разные системы ценностей. Во всяком случае, я научился судить о человеке по его характеру.